Это "светлое будущее", как любое другое, не одномерно, но феноменология "инговых форм" – уже некоторая данность. Размышления о них желательно не воспринимать на сугубо докторальный лад, хотя сама тема серьезна и проблемна.
        Обозначу контекст темы доклада. Она возникла в ходе подготовки издания "Велимир Хлебников в 4-мерном пространстве языка". С ней конкурировали другие темы: 1) диптих из стих. Хлебникова "А я..." и "Горные чары"; 2) Введение к коллективной словарной работе "Эвристика в русской поэзии ХХ века"; 3) "Словотворчество vs. словообразование"; 4) "Хлебников – наш Эйнштейн от гуманитарии" (лекция для Лектория МГУ); 5) наметки "Альтернативной программы юбилеев"; 6) "Кое-что о стилевой политике".
        "Инговое цунами" заимствований можно утихомирить. Фиксируя слова типа кастинг или консалтинг, надо помнить об опыте родного словотворчества. В оппозиции узуальное / неузуальное словообразование второй ее член неизбежно отодвигается на роль "довеска". Пора это скорректировать некоторым приоритетом словотворчества. Тогда и система словотворческих "начал" у Будетлянина будет воспринята в ее полноте и динамике: значение аналогии сам он осознавал еще на студенческой скамье.
        В конце ХХ века естественна тяга к англицизмам. Их впитывают словари, особенно – специальные терминарии, но и просторечие и жаргоны. Мало кто стремится противостоять этому потоку, прибегая к "мокроступам". И слава Богу: так ли уж нужны русофильские замены "дилерам" и "хакерам", "сайтам" и "доменам"?
        Наш великий и могучий язык – он, кроме того, веселый, ироничный и насмешливый. Беда, пожалуй, в том, что глаза наши даже в лесковский мелкоскоп не видят "всего удивления" языка.

* * *

        Диссертанты уже пришли к выводу о том, что слова на -инг в нашем языке приобрели некоторое "категориальное значение". "Словообразователи" и "семантики" благословили -инг – теперь ход от них переходит к "словотворцам-эвристам". И -инг уже вполне готов к двойному гражданству – пусть пока на правах словотворческой морфемы поэтического языка (в широком смысле) и лишь в мысленных экспериментах. Едва ли не парадоксально, что сложные стили поэзии равнодушны к экспериментам с "инговыми формами" – здесь в лидеры, в отличие от ситуации начала ХХ века, выходит беллетристика. Она уверенно вводит в речь персонажей (и в стилизованные образы авторов) опыты типа ВИНИНГ "пьянка", позоринг и писинг [Елистратов].
        Занятия по преодолению водопадов на каяках уже получили свой неологизм водопадинг; см. [Ануфриков, 125]. Вспомним также ранний семейный факт обыгрывания толстовцами Чертковыми ряда meeting – eating – чай питинг [Толстой, 193] и непритязательное шастинг у московских студентов 70-х гг.
        *ЛОГОПОЭЙИНГ оживляется в самой филологии. Ср. как он представлен у М.Н.Эпштейна – и в моей статье "Вокруг словотворчества" (там есть и словечко АнтиЖиринг). Заранее и жестко определять смысловые рамки виртуальных "инговых форм", подобно тому, как поступает Мих.Наум. в своих опытах с основой врем-, "неправильный филолог" вроде меня, наверное, и не должен.
        Гендерные проблемы, думаю, не представят для "ингов" структурных затруднений. Контекст всегда способен подсказать, кого конкретно из Пугачёвых или Фединых, Живаго или Бриков, Валь или Шур имеет в виду некоторый -инг на базе онима, в случае если такой -инг вообще потребуется обществу. (Без *празднословинга и *любоначалинга.)
        Из обратных словарей легко извлечь множество слов с ИНГом как финалью. Но иные позиции такого звукобуквосочетания, а также "инги" среди онимов обнаруживаются поштучно.
        Итак, "сюда же": ингредиент, лингвист, фингал, цинга, шпингалет... "Сюда же": Беринг, Геринг, Меринг; Хемингуэй... Ещё ряды: Ленин- и Сталинград...; Ингури...; даже Мингосимущество, Ингосстрах... Вот обобщающий вопрос для "изысканной" викторины – некоего *изыскинга:

Блока ль, Бальмонта ль "фламинго
В Сан-Доминго пригласил"?

        Ясно: на лексико-терминологическом и морфонологическом уровнях звукобуквосочетание ИНГ освоено общим языком. Но на словообразовательно-словотворческом, даже морфемном – слабо, а на стилистическом – лишь еле-еле. Впрочем, в рекламно-парикмахерском деле растет ряд процедур типа "пилинг", "лифтинг", "райтинг". Знаменательны и "бомбинг" в граффити, и рекламный "ПРАЗДНИНГ", и компрессия "аюрведческого массажа" в *аюрвединг...

* * *

        Реальное будущее "инговых форм" связано с их семантическим потенциалом.

        У англ. -ing "большое разнообразие в значениях" (причастия действительного залога и имени действия). На русской почве и новые заимствования отмечены значениями процессуальности и предметности, а также их определенной совместимостью: прессинг, лизинг и мониторинг процессуальны, но и предметны – кемпинг, паркинг, допинг или боулинг предметны, но и процессуальны. Рейтинг в обиходе предметен, хотя семы "деятельность", даже "систематическое применение" в нем особенно активны.
        Те семы, которые могли бы быть связаны с "инговыми формами" в словотворчестве, требуют отдельного исследования. Оно, очевидно, укажет и общие значения активности, насаждения и навязывания, производства и увлечения, собирательности, нахождения в стадии становления и т.п.
        Сферы, которые освоены "словами на -инг", – это экономика и политика, бизнес, массмедиа, искусство, хай-тек, быт, спорт... Они достаточно обширны, разнообразны и динамичны, чтобы "инговое поветрие" могло охватить и всю идеографию языка, став "своим" в любом уголке триады ЧЕЛОВЕК – ПРИРОДА – ОБЩЕСТВО.

* * *

        "Игры слов с ингами" опираются на живые языковые процессы.

        В "Известиях" мелькнуло выражение маразматический хулиганизм. Взаимоотношения морфем -изм и -инг предстоит эксплицировать в кругу суффиксов -ение, -ание, -ство, -щина и др. Пока же отмечу смысловые нюансы у пары хулиганизм – *хулиганинг (и в поле 'статика' / 'динамика'). У суф. -изм потенциально значимы разве что каламбуры типа "*Хармсизм и вопросы языкознания". На -инг можно возлагать более широкие надежды.
        Проблемы морфонологии для пунктов в правилах Игры "Как пользоваться -ингом" тоже требуют особого обсуждения. Ряд таких пунктов всё-таки затрону.
        Порой докучают своей длиной суффиксы -ание и -ение (да еще нередко и с -ова- и ыва-/-ива-). В нашей Игре это дает -ингу значимый гандикап. Хотя слоговая экономия как довод сама по себе слабовата, ср. *раздербанинг рядом с многосложным раздербаниванием у Максима Соколова.
        Сопоставим возможные отглагольные образования, хотя многие "инговые формы" соотносились бы с именами на -ние, -ство или -ка (нередко и с "нулевым аффиксом") "чересступенчато" и "безглагольно": мыслинг, штопинг...; всхлипинг, засекретинг / засекречинг, намеринг (учит и орфоэпии?; ср. намерение у Г.А. Явлинского или прокурорский *возбуждинг), обдиринг, облаинг, объегоринг, охаинг, подбрасинг / подбросинг, поливинг...; здравоохранинг, столпотворинг...
        Скептические умы, как и мой собственный *скептинг, отвергнут большую часть этих самозванцев, рвущихся в "расширение" языка. Сыграют свои роли как эстетический с психологическим факторы, так и относительная случайность в отборе основ и самих лексем при нашем *шурфинге и *шурфингах.
        Возможно, на лучшую долю вправе рассчитывать, например, слова *мочинг, *пудринг, *обеспечинг (здесь снова орфоэпия!), *отключинг, *многоглаголинг. Своими шансами они обязаны просторечным или, наоборот, высоким прецедентным ситуациям, интертекстам и переносным значениям.
        "Инги" могут оживить обсуждения роковых для России "дураков и дорог": символическую диаду из кадрового *головозадинга и базисно-надстроечного *бездорожинга (или даже *беспутинга?) дополнял бы до полной триады ползучий *воринг. Даже обычное "раздолбайство" приобретает европейский лоск, обзаведясь синонимом типа *раздолба(й)инг. *Головозадинг жаргону ничего не стоит преобразовать, рифмуя этот смысл, но иной план выражения (прошу простить) с уже принятыми в язык допингом и шопингом. Всенародному признанию кандидата *блинг может помешать наложение морфем. Но он вправе предстать и в варианте *блининг.
        Нелегко найти для ингового словотворчества "основы-позитивы": ряд *брединг, *дрянинг, *дутинг, *поп(с)инг... практически неисчислим, а скромный *надеждинг могут побить каменьями, как "одинокого лицедея". Ни *балдинг, ни *втеминг, *кайфинг, ни даже *импозантинг и *любинг (ср. пошлое "бяка-выражение" и "фи-понятие" заниматься любовью) – все вместе взятые не заменили бы слова *приколинг. Оно уже сейчас готово к помете разг.

* * *

        Итак, при опоре на иноязычные по происхождению слова производятся "легкие" неологизмы типа *сериалинг, *шоуинг и т.п. (их судьба не представляет особого интереса). Ориентация на собственно русскоязычные основы позволяет расширить круг "инговых форм". Напомню: какие-либо претензии на их нормализацию в рамках ЛЯ полностью я оставил в стороне. Реальные потенции их смыслов определит лишь практика употребления, если таковая воспоследует.

        Подумаем, как славно слова распутье, распутица и образ Г.Е. Распутина могли бы сойтись в словце *распутинг, богатом и семами, и соблазнами его применения в полит- и элитсферах. Область отношений суффикса -инг с полем личных имен содержит много подводных камней политического, правового и этического характера, однако едва ли больше, чем иные сферы словотворчества и живые оценки референтов и денотатов. Махизм, марксизм-ленинизм, ельцинизм показали нам личные имена в борьбе мировоззрений и установок. И -инг не должен выступать лишенцем перед -щиной или ласкательными суффиксами, свободными в своих именных пристрастиях.
        *АнтиЖиринг (ср. *Жириновинг), *Киркоринг и *Шилинг-Лобинг четко называют "своими именами" вещи, получившие известность. Это продолжает пушкинскую традицию создания коллекции "мелких букашек" и "черных мурашек". *ЭлДэПэЭринг или *взяткинг слабоваты из-за ухода от конкретных имен. Наоборот, словечки типа *Герострели или *Скорострели заострены по конкретике, но уж чересчур личностны. А вот *Церетелинг предполагал бы за личностью – явление.
        Не кажется нулевой вероятность потребности в таких словах, как *Ленинг и *Сталинг (несмотря на наложение морфем). Не исключено, что сторонники или оппоненты *Шандыбинга и *Рогозинга не устоят перед соблазном уесть или превознести "в инговой форме" и первое лицо страны. От него самого будет зависеть, станет форма *Путинг пейоративом, мелиоративом или нейтральной характеристикой нового периода в истории России. Дело языка – предоставлять возможности разных оценок, обеспечить динамику мысли, идейных схваток.
        Ср. яркие коннотации, с которыми может быть связан *Черномырдинг, а для фамилий с иными финалями – *Касьянинг, *Макашовинг, *Митрофанинг, *Михалковинг, *Фоменкинг...
        "Инги" вообще нетрудно множить и множить – вплоть до *Панглоссинга и инкорпорации *остаться-с-нос-инг-ом, *ЭфЭсБэшинга, *имитинга, *басманинга и *оболживинга. Основой "инговых форм" легко становятся целые словосочетания и композиты: *умапалатинг, *дармоединг, *смех-и-горетворинг, *хитро.опинг... Ср. горьковатую игру слов: *амПутинг.
        Независимо от того, активна ли в англоязычных норме и узусе форма на -ing от to stress, наше слово стресс и передача "Стресс" как ТВ-увлечение Александра Гордона позволяют заподозрить в масс-медиа вирус самоубийственного поветрия с готовым названием *стрессинг (я бы рекомендовал и расширить его смысл).
        В заключение – об акцентологической проблеме "ингов". Пока она выглядит примерно так. Ударение маркетинг, видимо, обречено: кажется нормой, если не жесткой универсалией, наконечное ударение в основе при -инг. Поэтому затруднен *Лотманинг (а как славно звучал бы *ЮрМихинг), представимы *Щепкинг или *Щербининг (от Щербина), но сомнительны *Шукшинг или *Щедринг; правда, у ПЯ всегда в загашнике резерв с повтором -ининг (ср. *ПавелБородининг и под.). Вспомним и разнобой в передаче англ. / нем. -ING- как -ИНГ- или -ИНДЖ-: ср. знаменитый "шахматный" курорт Бад-Киссинген, но г-н Киссинджер. И т.д.

        Для лучшего обзора упоминавшихся "проб на инговые формы" стоило бы привести их общий неполный, но упорядоченный по алфавиту перечень:
        от айтишинг – (амПутинг, АнтиЖиринг, аршининг, базаринг, балаболинг, балдеинг, басманинг, беспутинг, блининг, брединг, буминг, воринг, всхлипинг, гадинг, глуминг, головозадинг, дреминг, дрёминг, дремлинг, думинг, засекретинг, засекречинг, излишинг, изыскинг, имитинг, иронинг, Ленинг, логопоэйинг, любинг, любоначалинг, многоглаголинг, намeринг, обеспeчинг, оболванинг, оболживинг, обрыдлинг, объегоринг, отпадинг, подсыпинг, поливинг, приколинг, пудринг, путчинг, раздербанинг, раздолба(й)инг, распутинг, скептинг, смех-и-горетворинг, спросонинг, Сталинг, столпотворинг, стрессинг, тащинг, умапалатинг, чистописинг, шоуинг, штопинг, ЭлДэПэЭринг, элитинг, ЭфЭсБэшинг) – до ЮрМихинг и Якобсонинг.
        Но на него нет времени.

        Неоценимую помощь автору оказали искренние его – Т.Е. Григорьева и Т.А. Макарова, коллеги М.Л. Гаспаров, Л.Л. Шестакова, Н.А. Фатеева и Н.М. Азарова. Полезной информацией при подготовке доклада автор обязан общению с Е.А. Земской, Ю.А. Сорокиным и С.В. Дёгтевым.

* * *

        Отклики лингвистов на эвристику остаются загадкой. Так что на досуге ищешь поддержку у Козьмы Пруткова, Максима Горького, Зиновия Гердта и Бориса Пастернака: "Тихо над Альгамброй, / Дремлет мирозданье, / Дремлется сикамбрам, / Спит языкознанье. – А ты, "литвед", работай, / Не прерывай труда. / Не спи, борись с дремотой, / Как Веха, как звезда!" – и подумываешь об усилении автоиронии, заменив сомнительного "литведа" – гиперболическим "всеведом".