Вы видели, как на освещенной сцене заезжий фокусник, щуря свои монгольские глазки, показывает тщательно отрепетированные штучки: платки, шнурки, голубей, кроликов, бутылки, жесты. Я видел совсем другое.
          Все было похоже до отвращения: сначала он показал полную бутылку какого-то вина, потом накрыл бутылку пакетом, тихонечко шлепнул сверху ладонью, пакет смялся, снял пакет - на ладони пусто.
          Но я-то видел, потому что знал, как под легким ударом ладони смялась стеклянная бутылка и так называемый фокусник незаметно растер ее в пыль.
          Он достал из воздуха одно яйцо, другое, третье, два - из шляпы, шестое он вынул из уха конферансье. Но могу поклясться, три первых яйца он вынул из трубки, которая возникла в полутьме сцены ниоткуда, два яйца снесла шляпа, которая недаром прыгала, как наседка, а конферансье подменили. Из этой куклы можно было достать все что угодно, не только яйца. И яйца, ручаюсь, были не куриные. Потому что из всех яиц действительно вылупились цветные платки, да платки ли это?
          Публика была довольна и требовала дальнейших чудес. Мне все больше становилось не по себе, потому что в голову лезли странные воспоминания - и все сходилось.
          Безмозглые слепцы, они не поняли, что зеркальный шкафчик, который вынесли из-за кулис, - это домашний преобразователь. И когда фокусник взял у доброхота из первого ряда карманные часы и положил их в шкафчик на мгновение, этого было достаточно. "Часы подменили! - заволновались сзади. - Видишь?" Между тем фокусник положил часы на маленькую наковальню и вдребезги разнес их молотком. Доброхот заволновался, по сценарию. Но фокусник положил разбитые вдребезги часы в шкафчик - и вытащил за цепочку оттуда целые. Торжественно, под общие аплодисменты вручил их дураку из первого ряда.
          Идиоты! Никакого фокуса не было, часы были разбиты по-настоящему. Но весь фокус в том, что прежде преобразователь повторил эти часы до молекулы с поправкой на фактор времени.
          Так называемый фокусник махнул рукой за кулисы - на сцену выкатили ящик, в который легла его прелестная ассистентка. Маг показал публике одноручную пилу, которой и распилил ящик пополам. Затем он истыкал ящик шпагами - и потекла темная кровь. Кровь испачкала пол, шпаги, полу узорного халата фокусника.
          - Острия шпаг убираются, сам видел, - не мог успокоиться кто-то сзади.
          - Сейчас она появится, ноги поджала - и все, - разоблачал какой-то идиот.
          Действительно, из темноты выбежала улыбающаяся ассистентка - вуаля! Зал ахнул. Нервы мои не выдержали.
          Одним прыжком я выскочил на эстраду.
          - Неужели вы не видите, - кричал я, обращаясь к публике, умоляюще прижимая руки к груди. - Он же ее убил! Разрезал на куски! Это же кровь! Кровь!
          - Видим, видим! Не обманешь, - загалдели из зала - засмеялись.
          - У вас на глазах совершается убийство!.. Где милиция? надо вызвать, телефон...
          - Во дает! - восхитился кто-то.
          С отчаянья, что слова у меня путаются, что выгляжу каким-то клоуном, что мне никто не верит, я обратился к фокуснику:
          - Ну скажите же им, что это другая, что она - из шкафа, что это оболочка, что оболочка у вас вообще не имеет значения...
          Фокусник с интересом посмотрел на меня:
          - Вы не шутите?
          - Я знаю, знаю...
          - Вы знаете, что такое оболочка и что такое сущность, - почти утвердительно сказал он, правильно выговаривая слова, как говорят иностранцы.
          - Нет, я не знаю, откуда вы - из космоса или вообще из другой реальности, но я бывал там - не знаю как - в астральных полетах по ночам - или еще как-нибудь...
          - Ах, в астральных полетах, - понимающе кивнул он, будто это что-то значит.
          Публика притихла.
          - Да у вас там все не по-человечески! - разгорячась, кричал я. - Оболочки получают со склада в брачный период, во время "великих перемен", носят их как одежду. Если оболочка лопнет, сущность невредима. И надевают другую оболочку из плоти и крови. Вот ваши все фокусы! Вы же показываете здесь спектакль для своих. Мы, дураки, удивляемся, а у вас смотрят в дырочку и хихикают, может быть.
          - Не в дырочку, молодой человек, а в сопереживатель, - спокойно поправил он.
          - Ну пусть в сопереживатель, это еще паскуднее! Вам просто нравится обман, убийство, кровь! Это противоестественно! это садизм!
          Глаза у фокусника вдруг стали совсем круглыми и человеческими:
          - Садизм? Противоестественно? - он подбежал ко мне и стал в волнении размахивать руками. - А то, что вы собираетесь толпами, это не противоестественно? Вы задеваете друг друга оболочками на улицах, в метро, в помещениях. По ночам вы лезете друг на друга и третесь друг с другом, как куски мыла. Разве это не садизм? Мы смотрим на вас с интересом и ужасом. Вы все время нарушаете наш Закон. Мы смотрим на вашу кошмарную кучность, вы - как это у вас называется - все, как живая лапша (ну, это уже чересчур!), и, ужас, у вас, видимо, нет сущностей, если оболочка нарушена, сущность куда-то исчезает. И вообще, вас так много, вам так тесно, вы все так возбуждены, так противоречите друг другу - вы же критическая масса! Вы вот-вот аннигилируете!..
          - Да перестаньте вы перед моим носом кулаками махать! - я раздраженно схватил фокусника за руку и - ничего не ощутил.
          Блеснула ослепительная молния - в воздухе разнесся запах озона. В моей руке осталась обгорелая манжета с запонкой-звездочкой. Я ошеломленно смотрел на нее.
          - Вот это фокус! - восторженно взвизгнул доброхот.
          Зал разразился аплодисментами. Затем аплодисменты перешли в овацию. Публика ритмически била в ладоши:
          - Бра-во! Бра-во! Пов-тор! Пов-тор!
          Но ничего повторить мы уже не могли.