НАТЮРМОРТ СО СТЕКЛЯННЫМ ШАРОМ

Вот изобретенная не мною и не мне
принадлежащая...

М.Щербаков

Ладонь ко лбу - проверить, есть ли жар -
Жест первый, риторический. Вот - рамой
Удержанная праздность. ("Ну? - гляди:
Стол; флейта; лютня с прислоненным томом
Ин-децимо; бокал; стеклянный шар...")
Ин-фолио - с моею монограммой.
И это знак, что я могу войти.
Смелей же. Грех считать его симптомом.

Костюм. Парик. ("Косичку - по-мужски".)
Трость. Шляпу. ("И поставь свечные пятна".)
Теперь - к столу! ("Нет, погоди; остынь;
Открой окно".) Хотя бы два-три вдоха -
И - вот они, заветные листки!..
... Умно! изящно! Жаль, что непонятно!
Вернусь - немедля сяду за латынь.
(Когда бы знать...) Хотя и так неплохо:

Что б я нашла? Обилие цитат
Из Экхарта, Аквината, Франциска;
Тут -   B a r b a r a   воспета; кто сия?..
Да модус, не соседка же. И "sanctus"
Повсюду, и логический квадрат
Корячится, и скромная описка,
Читателей зело развеселя,
В увесистую вымахала сальность -

Не густо...
                      Два-три взгляда, Амстердам.
Одна из дам, в роскошном туалете
(Держу пари, парижском!) томных глаз
Не отвела, хотя слегка зарделась.
Мне не узнать, что я писала там.
Простите - здесь, в семнадцатом столетье.
Спасибо, что написано. Что спас.
И кто же попеняет мне за дерзость -

Мне, смеющей кричать, что да, дерусь
За каждый зыбкий след своих присутствий,
Что это горький, безнадежный бой,
Что не прикроешь яркою заплатой
Дыру небытия, что... Впрочем, пусть.
В последний день свой, смертный или Судный,
Я вновь солгу, что спасена тобой -
Мой неизвестный мастер, мой крылатый

Голландец!.. Благородный кредитор,
Уже три века имя мне хранящий
Ценою своего! Без багажа
Отправился ты в путь, и вечно гладок
Истлевший крест.
                                  ... Положим, имя - вздор.
Лицо - фальшивка, мальчиком-двойняшкой
В былые дни носимое; душа...
Но книга - так ветха! Но тьма закладок!

Но ты - прочел! Не скучно ль было, мэтр?..
Поэзия должна быть глуповата -
Когда она кому-нибудь должна.
Мой срок настал. Но я прошу отсрочку
И вновь беру взаймы! О, сколь ты щедр -
Для моего лирического фата
Голландского (заметьте!..) полотна
Не пожалев на новую сорочку!

Явись же наконец! Даруй свой шаг
Невидимым ступенькам - я прощу им
Скрипучесть, ветхость, гниль - я все снесу
За тему возвращенья в их мотиве...
("Хозяин здесь. Взгляни в стеклянный шар").
Мой бог!.. Все это было под прищуром
Охотника, который, как в лесу,
Укрылся в искаженной перспективе?

Вот эта рябь?..
                              И - впопыхах - баском,
Вначале как чужой, с изгибом торса
И шарканьем, уже-еще на "вы" -
Но все свободней, все из меньшей дали
Взывая (что заочно был знаком,
Но счастлив лично; что, наверно, вторгся
Не вовремя - но, кстати, и волхвы...)
Что свет горел. Что ангелы летали.

О том, что оба знаем эту дрожь -
Простуду вдохновения; о наших
Быстротекущих сумерках (порок
Реальности, пока еще не стерта
Железной волей автора - кого ж?..)
... О том, что друг у друга в персонажах
Мы состоим достойно. Наш пароль -
Стеклянный шар, бессмертье натюрморта.

Мы - жители небес, любимцы муз, -
Повинны ли в излишнем самомненье?
О да! Кто был Т.М., тот станет всем:
Навозной мухой в золоте и черни,
Крапивой, гиацинтом, ниткой бус,
Двенадцатой строкой в седьмом сонете -
В семнадцатом столетье, ровно в семь,
Когда колокола зовут к вечерне

В храм Троицы - за рынком, у моста;
(А уж на рынке воры служат мессу
Куда шустрей - и не один глупец
На исповеди побывал карманной!)
Кухарочка (свежа лицом, толста -
Спасибо деревенскому замесу)
Того гляди, забросит свой чепец
За мельницу - и ах, какой крахмальный! -

С извозчиком;
                            а вот и сам ветряк
Виднеется - и как, должно быть, мшисты
Колодцы вдоль дороги! и стерня
Уколет перед входом в сыроварню!
Я знаю, горизонт уже набряк
Мазком грозы - все ваши пейзажисты
Трудились для сегодняшнего дня!..
Не оскорбляйся. Не к соревнованью

Зову - а на прогулку. В стройный гвалт,
Людской и птичий, - с флейтою и с лютней
Вольемся, напевая ни о чем
(О чем-то очень юном и бессонном,
Когда мотив, как тело, угловат).
Пойдем. Москва, признаться, все безлюдней,
А в Амстердаме жизнь кипит ключом -
Кастальским, и скрипичным, и басовым!

Жаль, не присвоить, - дважды не шуршать
Развалом хрупких улочек, в которых
Я родилась; ты тоже не тянись
За дамскою перчаткой (впрочем, где ты
Ее увидел?..)
                              Но стеклянный шар!..
Дай, - отражусь на память.
                                                ... Я, католик,
Седой поэт, маститый латинист,
Чей фолиант на вид годится в деды

Родителю; короче, я, Т.М.,
Я, Томас Мот; я, Темпус Морт, - бледнею,
Беззубо скалюсь... Меркну... Пустота...
Но ворожбы твоей волшебной сферы
Не убоюсь. Дражайшей из поэм
Доверив жизнь, безгрешен перед нею.
Реальность же, коллега, навсегда
Останется для нас вопросом веры.

Как Фаусту... - но мефистофель с ним.
Как бражнику, чей труд не столь оккультен,
Но столь же тяжек - нынче нам дано
Замедлить время. Вот! звонят к вечерне.
Мой брат-близнец, Великий Аноним,
Дает мне руку - и последний гульден
Мы тратим на дешевое вино
В прозрачной, сладко тающей харчевне.

ЭПИСТОЛЯРИЙ

1.

Вот и пишу. Сколько можно курить...
В сущности, здесь неплохо - трава, гамак.
Йогу, кстати, забросил. Не та прыть.
Надо бы съесть чего, так ведь лень в продмаг.

В августе, говорят, здесь бывает лом.
Мне все равно - послезавтра ехать в НИИ.
Был здесь на днях Аркаша; бил мне челом.
Я ему отпустил. Даже свои.
Знаешь, приснилась ты - будто бежишь
К трапу, с баулом - воплощенный улет.
Может, и впрямь? Нет?.. Ну-ну, не божись.
Так вот и сдохнешь, никто штанов не пришлет.

В дальние страны, впрочем, тянет зимой.
(... Черт, ел апельсин - забрызгал листок.)
Честно признаться, рад, что скоро домой -
В ванну б залез... Битлов не слушал лет сто...

Муха по мне ползет. Тридцать в тени.
Я говорю: позвольте вам выйти вон.
Ты, как получишь письмо... Ты не звони.
Впрочем, и так решил отключить телефон.

2.

Тоскую по тебе, мой среброликий,
Еще и этим сражена недугом.
Развеяв чад языческих религий,
Томящуюся плоть врачую духом.

Дрожу в своем укрытье робкой ланью.
Алмаз утраты в строки оправляю.
Так жертву украшали бы к закланью,
Как я пишу письмо! - не отправляю.

О да, мой кроткий, упиваюсь пыткой -
Да будет вечной после жизни краткой!
Да стиснет горло крымскою открыткой,
Пронзит мне грудь архивною тетрадкой -

Пускай! Я стражду, эрго существую.
Поймешь ли эту жалобу немую,
Проникнешься ли болью, каковую
В словах не опишу?.. Но зарифмую -

Потом, когда воскресну из-под спуда
Свинцовых дум, в надежде благовеста...
Распух язык, подвешенный Иуда,
И вслед за телом не находит места -

Ночь не сулит успокоенья ранам.
Я чашу скорби снова переполню,
Пододеяльник окропив багряным.
Прощай, мой светлый. Адреса не помню.

3.

Я научился засыпать по гудку,
Так что с утра - бодр, свеж, деловит,
Жду повышенья - и это лыко в строку:
Может, хоть честолюбие удивит.
Сам на себя дивлюсь: уж про режим
Начал подумывать, про хронометр наголо,
Про физзарядку: гири - рывок - жим,
Транспорт - рывок - жим... В общем, прошло.

Снова начал читать; Белль, Мопассан -
Брат подарил, так что отныне свой.
К слову о йоге: лучшая из асан
Все-таки лежа, с подушкой под головой.

Был тут недавно митинг - стоял, глазел.
В жизни, наверно, не выучусь так кричать.
Вот уже год, как не беру в руки газет -
Слишком уж лбы метит эта печать.

Хватит с меня дешевого куража,
Визга, пикантных блюд... мне бы борщу.
Ты позвони, конечно, но не приезжай.
Не приезжай, я на тебя собаку спущу.

Кстати, Андрей Петрович просил зайти.
Помнится, вы с ним были накоротке.
В пятницу он на кафедре до шести.
Или до девяти.
                              ... Так вот, о гудке:

Ближе к утру - в спине, наконец, холодок,
Непонятные тени - будто бы поднятые мосты,
Что-то вроде баржи плывет. Слышен гудок.
И исчезает все, кроме темной воды.

4.

Прости, что отнимаю время, милый.
Позволь мне быть расхристанной и слабой.
Нет сил - то амазонкой, то сивиллой
Служу в моей конторе сиволапой,

Хитрю, таю священный огнь от гуннов,
При шефе говорю, а не глаголю,
Обедаю со всеми, трижды сплюнув;
Все реже прибегаю к алкоголю.

Играю в преферанс - о, вечный мизер!
Какой позор, какое ожиренье
Души! - и перед кем мечу я бисер?..
Собрать бы вновь, снизать бы в ожерелье,

Прикрыть бы на измучившемся теле
Дыру в груди - каверну на каверне...
Нет воздуха - и легкие истлели.
Болят виски. В глазах черно от черни.

Партнер словчит - партнерша брови вскинет
И, скинув короля, туза прикупит;
И голос мой прейдет, и память сгинет -
Рассвет настанет. Смерть меня пригубит.

И черт бы с тем, что мой душеприказчик
Душой - приказчик, всякого готовый
Продать с улыбкой; раз играешь в ящик,
То мусорный не хуже, чем почтовый.

5.

Здравствуй опять! Вчера взял бюллетень.
Раньше б обрадовался, сбежал бы в кино.
... Кашель, температура. Лежал весь день.
Днем ничего не снится - спишь, как бревно.

Что-то кругом клин: кассетник сломал;
Ездил к друзьям на вечер, не там слез,
Стал из будки звонить - так забыл дипломат.
Ценностей никаких, но жалко до слез.

Хоть подавай в угрозыск: список примет -
Рыжий, вся кожа в шрамах, сильно косит.
... Встретил там - Сашку, что ли, - тебе привет.
Так и не понял, блажной он или таксист.

Я бы перекрестился, но грянет гром.
Раньше смеялся над этим, теперь молчу.
Ты, как приедешь... Ты приезжай к трем -
Да, приезжай к трем; мне как раз к врачу.

Страшно мне что-то. Найдет же такой стих...
Руку порезал, смотрю - клюквенный сок.
Лень произносить, кроме самых простых.
Ночью шел снег. Я по тебе сох.

6.

Привет, мой котик, с днем святого Витта!
Небось, трясет уже на полуслове?..
У нас сегодня море аквы вита -
Справляем виту нова. Мне не внове.

Слабо на брудершафт? Сквозь, это, годы,
Невзгоды - а? Вчерашний чай вприкуску?..
На "Вы"! На "Вашу честь"! В залог свободы!..
Еще бы, ты сжимаешь губы в гузку,

Догадливый ты мой! Ну да, я шлюха,
Я по три ночи кряду пропадала -
Ты ни черта не видел дальше брюха,
Ни разу не устроил мне скандала!

Я, тварь; я, гимназистка; я, Джоконда -
Не знаю, кто бы мог с тобой поладить.
Кой дьявол притворяться мужиком-то? -
Ни в морду дать, ни по лицу погладить!

Развалина, ханжа, ханурик - паче ж
Смиренья - скупость: впроголодь ли, впрогляд,
Всё впрок, да?
                          ... Я пляшу - а ты не плачешь,
Я вру - а ты не слышишь. Будь ты проклят.

В урочный день, назначенный для высшей,
Суровейшей любви, когда и этой
Цветной парчи, и этих жалких виршей
Не находя, уже не мной отпетый,

Очнешься от главнейшего из таинств,
Утратив плоть и даже имя - голым
Местоименьем, спрятаться пытаясь
Хотя б за этим фиговым, фиговым

Двойным листком - а нынче что за счеты? -
Никто из судей взора не потупит,
Когда и этой призрачной защиты
Не станет - и проклятие проступит,

Когда такой тоской тебя окатит,
Что я б, как шавка, с воем возвратилась,
Но всей моей истерики не хватит,
Чтоб замолить твою невозмутимость!..

Довольно же. Ты отлучен от смрада
Моих конюшен, с чем и поздравляю.
Нет большей грязи, чем любить кастрата.
Кричу. Ругаюсь. Пью. Не отправляю.

7.

Знаешь, взбрело на ум встретить рассвет.
Что-то со мной не то: лопатки болят,
Мучают запахи - этакая развед-
Рота весны, как спел бы ранний Булат.

Помнишь то поле?.. По шоссе, потом спуск, река,
По подвесному мосту (все же прочти
Уайлдера!) - помнишь? Мимо березняка?..
... Я уж и сам забыл - так, нюхом почти.

Кочки, стволы, корни, комья смолы,
Мокрая паутина застит глаза,
Так что сплошная радуга; пни, стволы,
Корни -
                    обрыв -
                                        и розовая полоса.

... Небо осталось таким же, как было до.
Или туман; или течет вода...
Что-то меня держит, не знаю что.
Ноги, во всяком случае, не всегда.

Как говорил твой Витёк - не надо ля-ля.
Так можно в двадцать - не жалею, мол, ни о ком...
Старость не тетка: не подсунет ни журавля,
Ни попугая, чтоб обозвал дураком.

... В общем, устал. На обратном, на полпути
"КрАЗ" подсадил. В кузов. Хорош груздь...
Ты, как умрешь... Впрочем, предупреди.
Может, и я в конце концов соберусь.

В пятницу видел сон: зеркала, зеркала...

* * *