ОСТРОВ СПИНАЛОНГА

Хорошее место  чтобы глядеть на море –
бетонное кладбище колонии прокаженных  на острове
где была венецианская крепость а затем османский городок
оставленный турками во время рокировки с греками
в начале 20-го века
                Голая серая площадка  с ячейками  как для яиц
или для кубиков льда  Моя просьба очевидна: чтобы тело
после прощания с духом (устаревшая любовница –
с молодым человеком  смотрящим в будущее) –
рассосалось именно здесь
под шуршание ящериц –
                      чуть южнее углового бастиона
с ласточкиным гнездом для часового и засохшим калом юных американцев –
хорошо поужинавших накануне в рыбном ресторане над озером в Агиос Николаос
Кроме них (загорелые кривые ноги в грязных кроссовках
цветной рюкзачок  кепка козырьком назад  сопение
и чудовищно быстрое мельчание в перспективе) –
здесь появляется мало кто из туристов:
экскурсия рассчитана ровно на час
и обратно – на катер до Элунды
                              Это маленький порт за пазухой залива:
старая добрая геометрия: белые квадраты между голубым и зеленым
И какое облегчение: спокойная греческая церковь осеняет бухту
а не скорпионов хвост минарета – на секунду я даже
ощущаю готовность перекреститься –
как рыбак возвращающийся домой
на своей моторке по колено в рыбе
В конце концов все свое атеистическое детство в Москве
я просыпался – как они здесь  в греческой провинции –
под звон колоколов ближайшей церкви
Впрочем  я не знаю точно  как надо креститься –
параболы руки и формулы пальцев
Но и в иудаизме мне более чем достаточно
ШМА ИСРАЭЛЬ и самого себя
(промежуточный финиш)

---------------------

Можно вернуться в Россию – и уберечь себя
от того от чего уехал – для этого существует Греция
На очередном пустынном мысе  над акваторией почти анонимного городка
всего пару раз упоминавшегося у античных историков –
сесть на влажном соленом ветру на корточки
перед разбитой византийской мозаикой
и пачкая руки светящейся пылью
до ломоты в коленях
перебирать камешки
и черепки –
вернувшись в детство –
на развалины Коломенского и Нового Иерусалима
Почти первертная по страстности любовь моей юности –
автор Кувшина и Батюшкова – салют тебе
от блудного племянника
                        Не лепо ли ны бяшет
погрузить эллинистическую душу
русского слова  в тот мир
из которого она
появилась?

----------------------

После ухода турок
на острове угнездилась
последняя в Европе колония прокаженных –
                                                                              Пятьдесят лет назад
все это выглядело почти так же: окаменевшая средиземноморская улочка
двухэтажные дома с провалившимися перекрытиями
Деревянные ставни свисающие из оконных проемов
как тяжелые окостеневшие крылья
морских птиц

Рыночная площадь
величиной в салон в средне-буржуазной
израильской квартире  Переулки по склону горы
состоящие из поплывших ступеней  и поворотов упирающихся
в головокружение  на месте прихожей
                                                Нет пожалуй
я никогда не признаю смиренного молчания
перед лицом смерти (она же будущее)
Слушайте  почему  вы
ничего не делали
когда вас
убивало время?
Я – тот самый  который через несколько поколений –
хочу знать о вас все: о чем вы говорили друг с другом
вот на этом пороге  в час между работой и сном  как вы смотрели
как двигались ваши губы и руки  что и как вы ели  как любили –
средневековые города откровенностью физиологии
наверно ничем не отличались от
советских коммунальных
квартир – – –

-----

У меня нет
снобизма живущего –
по отношению к мертвым
Слишком ясно  что мы – одно и то же
причем в любую минуту
                      Мой интерес к вам –
это любопытство одного из вас
прилетевшего посмотреть на то
что сталось с телом
Задавайте вопросы




АГИА ТРИАДА

Мы идем по дороге
от Феста к Агиа Триаде
Несколько километров пешего хода
по ключице холма  Время от времени на поворотах
вздрагивает сверкающей чешуей плоть Ливийского моря
Оливковые долины покойны но не мертвы –
это показывает колебание воздуха
подплывающего на солнце  словно
боксер после легкого нокдауна
Я ощущаю себя
рыбой в безводном аквариуме
Мне хорошо потому что почти все равно
Я в наилучшей форме: любопытство к пейзажу
сильнее всего остального  Эта античная страсть
побеждает изнеможение  жажду  и метастазы
русского синдрома – основной болезни
всех кто вырос на
северном полюсе
Европы
Там
другой порог боли
(часто – за гранью человеческой жизни) –
там человек не является центром мира – и в результате
мир не антропоморфен – и незачем сопротивляться смерти
Мы носим в себе этот синдром  как раковые больные
на последней стадии – знание о том
что больше ничего
не будет

Но сейчас
увидев на дальнем
склоне горы – Агиа Триаду
я выливаю себе на голову  остатки воды
из пластмассовой бутылки (вода теплая как моча  но чуть-чуть помогает)
съедаю персик (он пахнет так же  как шиповник на даче в подмосковном детстве –
и таким образом отменяет ностальгию –
за неадекватностью притязаний и
за недостатком времени) –
и приближаюсь
к тому месту
где
три с половиной тысячи лет назад
жили подобные мне – и  поднимая глаза  видели
ту же линию гор  красную землю  и голубое море  Залив
со времени Троянской Войны  сильно отступил
от бывшего царского порта
глядевшего в сторону
Египта  а если
скосить глаза влево –
то и на историческую родину – Финикию
Там как-то ночью на пляже к северу от Хайфы
быковатый сержант из ооновских войск
на одной acid party – повстречал
ученицу тихона  Что
произошло дальше –
читай в древне-
греческих
мифах

Агиа Триада
это маленькая белая
византийская церковь  Троицкая по-русски –
на месте западного крыла царского дворца – многоэтажного
с водопроводом  канализацией  фресками  световыми окнами  архивом – и
близкой катастрофой  не расшифрованной  как и их алфавит
Кое-кто поговаривает  что тьма египетская –
побочный результат здешних событий
в середине 15 века до
вашей эры




ДОРОГА В ГЕРАКЛИОН

В автобусах  катящихся
по главному шоссе – вдоль побережья
такая же зависимость от природы (сезоны года
перелеты птиц и туристов  вечер и утро) – как в волнах
идущих по своим маршрутам  перпендикулярно движению автобусов
                                                                                                  Есть еще самолеты
взлетающие с небрежно заасфальтированной песчаной косы
под Гераклионом (столицей острова)
под углом сорок пять градусов –
пионерский салют
родине Минотавра
В каждом автобусе живет
низкорослый усатый кондуктор
Трудно разделить причину и следствие  но
похоже  что линия эволюции критских аборигенов
и развитие интернациональных средств передвижения
встретились именно здесь – параллельные прямые
посреди Эгейского моря:
                                            эти существа –
идеальной вышины чтобы стоя в полный рост
принимать деньги и выдавать билетики –
сидящим пассажирам
Они упакованы
в широкие черные брюки
и узкие цветные рубахи  И вообще похожи
на наших арабов-христиан  Наверно такие мужички –
естественный антропологический продукт средиземноморских окраин
(на рыжей земле  под расплавляющей пропорции лупой солнца –
широкие грудные клетки и короткие бычьи конечности)
Или – результат отбора  произведенного
самозванной эволюцией в лице турок:
мужчин – в янычары
женщин – в гаремы
бога – в мечети
На билетике
надпись кириллицей: метафора –
извоз  перенос с места на место: из гостиницы
в городке Херсонесос (городом в данном случае называется полоса
метров в двести – от пляжа  до пустырей прибрежной долины;
центральной улицей прикидывается прибрежное шоссе  пока
не возвращается в свое основное состояние –
материализованной возможности движения
в нейтральной пустоте) –

в Гераклион.
Автобус приходит в порт
Очень много мертвых зданий
с ярко выраженными симптомами классических болезней:
проказа  сифилис  равнодушие к себе  невнимание окружающих
Любой большой старый город  если из него не сделано чучело для туристов
и он продолжает жить – выглядит наполовину погибшим
в нашей части света по крайней мере – здесь еще не
потерян шанс для естественной
то есть насильственной
смерти

В этих местах –
она на своем месте:
своевременней наступает – и не прячется на задворки
Тут мы за покосившимся столиком и примем на грудь по 330 грамм
холодного апельсинового сока – смывая с зубов вкус жареного мяса
утрамбованного вместе с чипсами в теплой лепешке-блине
Мне больше ничего не нужно – теперь
можно встать  и опять двинуться
как муха по краю стола –
по липкой поверхности
мира

1996

ученица тихо́на – старшеклассница

ЗВЕЗДА ИОРДАНА

ХОРАЗИН

Вот город
который проклял Иисус
Базальт домов и мрамор Дома Собраний
Общее впечатление от всех наших городов:
если я здесь не жил – то должен был здесь жить
Чувство сродства – это не какая-то пуповина  это просто
ощущение собственного тела  Как по мне – Вейнингер
неправ – зачем торопить события которые и так
произойдут? Особенно если: весь праздник
боли – с тобой  но за горой –
Галилейское море
Имеет смысл остаться
еще понаблюдать – месяц  год  ну сколько получится –
как проявляется день над склонами западных гор над Киннеретом
и Рыба Святого Петра ходит стаями между камнями
у берегов Капернаума
                                        Никто не спасется
но можно отвлечься –
Каждый раз  когда мучительность мира
становится невыносимой  и сердце водит как поплавок –
всегда есть туманное – от дыхания уплывающей ночи –
огромное зеркало предстоящего дня – в котором
пока еще отражается твое лицо
искаженное напряжением вглядывания –
Каков бы новый день ни был – это всегда вызов
На границе его и своей пустоты ты светишься
на ржавой дозорной вышке – как ангел
спецподразделения по борьбе
со сдачей
оружия

-----

Хоразин –
город рыбаков на горе
над световой ямой Киннерета
У них было все что нужно: еда вода  жены дети  свои старики
крыши с видом – в склон неба напротив (особенности топографии – и
национального зрения)  Колоннада Дома Собраний – для обсуждения
того как мы – будем жить  Сидишь на теплом белом камне
на закате обычного дня или утром в субботу
Тело – отдыхает  а голова – работает
Барух а-Шем




ЗВЕЗДА ИОРДАНА

Орел – ниже нас – стоит
на столбе воздуха  как ресница
висящая в пустом стакане
                                                Три имени
у этого края горы над сизой долиной: Бельвуар – Прекрасный Вид – для
Ордена Госпитальеров  Для нас – Звезда Иордана  Для арабов – Звезда Ветров
Последнее роскошней всего  Первое – самое тривиальное  Средний вариант
утверждает  как и следовало ожидать  связь с местом  Налево –
подернутое паром молоко Киннерета  Направо – раскрытый
багет долины  залитый медленным оливковым маслом
послеполуденного света

----------------

Крестоносцы –
еще один миф европоцентристского детства
Еще один большой обман – мирно покачивающийся на крови
как солнечным утром рыбацкие лодки у стен Акры
                                                                                        Эта история
не закончилась  пока Святой Город –
лбы куполов  надбровные дуги арок  спины крыш –
можно потрогать взглядом слезящимся от
явственного искривления
пространства
Сильное ощущение – жить в местах
вылизанных и обсосанных историей:  скажем  камни Лобного Места
или устье бульвара у Пляс де ля Конкорд – где гильотина
ломала в день по несколько дюжин шейных позвонков – тем
хорошим знакомым  которых мы сочли ренегатами
Какая чистая детская радость – в свободе
казнить кузена или деверя!
                                                Так вот:
в Палестине на любом перекрестке –
ты не дефилируешь мимо
а спишь и ешь – под
резаком гильотины

Мы должны быть вполне
бесчувственными  чтобы выжить – но
физиология исторических событий сама по себе вызывает брезгливость
Одна рукопашная битва чего стоит: пот  кровь и жидкое дерьмо
заливают тебя с головой  а ты не можешь повернуться в
толпе  когда тебе сзади перепиливают горло  а снизу
отгрызают яйца
                            С другой стороны  – глупо
быть слишком чопорным: это тот же самый
жизненный процесс  только без
формальностей

-----

Бельвуар
Герцогство Галилейское
Иерусалимское Королевство – какой-то
карамельный привкус на языке
                              Лет десять  в конце 12-го века
цитадель из золотистого известняка экранировала натиск
воинов Аллаха  Последняя осада тянулась полтора года
Мусульманам стало казаться что звезды хранят
Бельвуар  Саладдин вынужден был
взять на себя командование  Тут
все и кончилось –
В январе 800 лет назад
пала внешняя восточная башня
Пятьдесят рыцарей и четыреста солдат
сдались  Ночью пошел дождь  Было очень холодно
Благородный султан – в знак признания мужества – отпустил их в Тир
который еще удерживали христиане
                                                      Они бы его не пощадили –
если вспомнить взятие Иерусалима  не говоря о
Константинополе  Как ни странно мусульмане –
по жизни – оказывались
куда человечней

Теперь здесь –
туристический объект
Управления Национальных Парков
По субботам настоящие мужчины в сандалиях на босу ногу и полу-
сползших джинсах позвякивая ключами от "Субару" прогуливают по объекту
жен в рейтузах тигриной окраски и стаи крикливых пузатых мотеков
которым до этого дела – еще меньше  чем мне в их возрасте
30 лет назад на лужайке у Покрова-на-Нерли (а мне –
не было никакого дела)  Что это за тип
влез в кадр на старой фотографии –
вон там – на мосту у ворот?




СЕПФОРИС

Мы ходим
на высоте птиц над городом – по
культурному слою  Если этот пласт неба
срезан археологами – спускаемся на землю
                                                            Почему естественнее всего –
прижать напряженные ладони – зонд осязания – к вертикальному срезу холма?
Я хочу заставить окаменевший воздух – десять метров пыли
плясавшей в луче в чужой комнате – расслабиться
и вновь поплыть как зрачок при оргазме – это
способ подтвердить мое
существование

-----------

Сепфорис –
главный город Галилеи –
перешел на сторону Веспасиана еще до того
как он выступил со своими тремя легионами из Птолемаиды –
и началась агония нашего мира  Весь ритуал конца света но без
мессии
              Смотришь в "Иудейскую войну" Иосифа Флавия – резь в глазах
и гул в черепе – полное ощущение зрителя при
самоубийстве прадедушки: ясные глаза
абсолютное присутствие духа  чистое
безумие истории –
в человеке
Сам Иосиф
повторил выбор Сепфориса  как тот – выбор греков:
под римским сапогом  но в венке философа – то есть сохранив
всё  кроме политической свободы
                                Сепфорис остался цел и невредим – мраморное гнездо
на вершине холма над Галилеей: страной  насыщенной отчетливым
светом  как талмудический текст – смыслом
И жил еще много веков  как и вся Галилея
с римским гарнизоном  но с еврейским
большинством  И был одной из
столиц  где цвел
Устный Закон
Смотри:
огромный роскошный город-мир
космос нежной белизны  с полноводной
блестящей на солнце  рекой центральной улицы  толпами колоннад
пульсирующей чешуей мозаик  Здесь
                                                    мы жили еще очень долго –
много веков – по меньшей мере десять  Здесь Йеуда А-Наси
закончил Мишну  сведя в фокус – оптику видения мира
фарисеев – то есть нашу – поскольку мы
именно их потомки – на полтора десятка
веков – до сих пор и –
насколько видно –
и дальше




P.S.

Фон
на котором фигуры рефлексии
передвигаются – песочного цвета
с тенями от облаков  несколькими кустами колючек
и неизвестного времени развалинами на горизонте  Ты вступаешь
в столп светящейся пыли – и застываешь в нем с разведенными руками – всё
требует от тебя признания  что ты – часть целого  Твое индивидуальное сознание
оказывается куском расколовшегося сосуда  Остается только
начать строить дом в серо-желтой топографии –
равнодушно-агрессивной  как глаза
крупного хищника
Мы будем
состязаться
в желании жить – с пустыней
Этот спорт основан на ненависти атлета ко всему кроме себя
Ты – и остальное (внешнее пространство  принимающее любые формы
включая их отсутствие) окажетесь на равных – хотя бы в смысле понимания
предварительных условий
                        Есть возможность потрепать друг другу нервы –
как это делает ветер с листвой Иудина дерева
пока не повиснет на багряных ветвях
на склоне горы  плывущем
в Эйн-Керем

1996

ИСТОЧНИК В ВИНОГРАДНИКЕ

ЭЙН-КЕРЕМ

Из моего окна
виден противоположный склон
ущелья – одного из щупалец многопалой звезды –
котловины  в центре которой – классическая анатомо-топографическая схема –
гнездится на горном отроге францисканский монастырь:
мозг и желудок этого организма  то есть
страны – отдельного пространства
долины  окружающих гор
и мифа –

что именно здесь
в деревне Источник-в-Винограднике
(звучит столь же нейтрально как скажем Сосновка) –
в двух часах пути от квадратных башен Иерусалима
в одном из изгибов Иудейских гор
в уютном и обжитом мире –
ничуть не менее стабильном
чем наш сейчас –
родился
Иоанн

Креститель
Не думаю что на него давило
его будущее – если наше знание
имеет хоть какое-то отношение к реальной
жизни  а не к истории  подверстанной к истории
Единственное  в чем можно быть уверенным –
его окружало то же  что меня:
он наверняка оказывался
в то же время
в том же
месте –

сидел на камне среди
прабабушек этих колючек
А там где сейчас серпантин шоссе –
была одна из троп в сторону Бет-Лехема  дороги до сих пор
чаще всего естественно повторяют наиболее удобные извивы подъема
Голуби мелькали перед глазами  Пыльная кисея песчаной тучи
так же висела над выступами домов справа внизу
Возможно он думал  что если хватит сил
то на самом деле самое чистое –
уйти
куда-нибудь в пустыню
между Иерихоном и Эйн-Геди  и
в горной пещере над воспаленным блеском Соленого моря
где отвлечь могут только – песчаные зайцы
заняться наконец тем  что одно на свете
не оставляет вкуса дерьма во рту:
ожиданием встречи с Б-гом
Мессия идет к Храму
а я – уже жду его
раньше всех
Здравствуй

------------

На меня будущее не давит –
достаточно настоящего  Сегодня –
середина ноября  середина дня  и середина моей жизни
То что я сейчас говорю – лучшее из того что я могу сказать
Другой возможности не будет  Обстоятельства не стекутся
более удачным озером  Во всяком случае
надеяться на это – значит
лишить себя
надежды




КУМРАН

Версия
что Иоанн
сидел во главе стола собраний
в Кумране – на белом холме между отвесными скалами
до сих пор не воплотившегося – самодостаточного в своей ясности – ожидания
и Мертвым морем  горящим как тело мира  с которого содрали кожу –
эта догадка не противоречит ощущению  когда прикроешь глаза и
закинешь голову  Ессейские братья и сестры
стекались к центру общины
со склонов гор

как зимние потоки –
в бассейны подземных водных хранилищ
Кумран – если судить о человеке по его дому –
с его десятками микв заменявшими полы стены столы кровати и скамьи
был столицей ритуальной готовности
кожей принять – проточное касание
высшего присутствия
когда поры – как ноздри
мастера благовоний
из Эйн-Геди

А потом
было землетрясение  оно же – война
Умерло даже кладбище на восточном краю холма
Гигантская водяная лилия – с лепестками цистерн и стеблями каналов
лежит перед глазами туриста (пародия на потомка
торчащая на бывшей сторожевой башне) –
в таком же напряжении сухих суставов как
у скелетов во вскрытых старых могилах
Есть здесь нечто общее с дурным сном:
невозможность сжать
пальцы

В нескольких километрах
два заведения – распавшиеся части наследства
Монастырь Святого Герасима и Водный Парк Калия
Греческий монастырь как и большинство его собратьев – тихо теплится
потупясь и напевая псалмы – между одной из центральных деревень
палестинской автономии  носящей по смежности  имя Иерихон
(там нет не то что городских стен  но и зданий выше
двух этажей  только женщины дети террористы
и полицейские – в усах  но
без ботинок) –

и
шоссе на Эйлат
слева – море  справа – горы
Как будто пустыня  но копни – и наткнешься на кувшин с рукописью
где лично тебя обвиняют в слабости духа  разврате и пособничестве Сынам Тьмы
Всем предлагается бросить жребий битыми черепками – и поочередно
наложить на себя руки – потому что все равно
больше никакого выхода нам не осталось
Ну так начните с себя! А мы уже
начали

----------

В общем диспозиция
мало чем отличается от той
что была на рубеже эр  Финики под стеной Аввы Герасима –
так же сладки  как в описаниях античных историков  А что до
Водного Парка Калия – то это явная карикатура на Водный Парк Кумран
С другой стороны если бы в Калии на месте бывшей иорданской военной базы
сделали тюрьму или дом творчества – это соответствовало бы духу и букве места
но противоречило естественной бесчувственности
непосредственного жизненного процесса
ко всему кроме него самого




ВРЕМЯ ТРЕТЬИХ ДОЖДЕЙ

Но и эта земля – равнодушна к тому
что движется в промежуточном сейчас –
словно пена тумана по гребням террас –
между двумя ее зримыми слоями – почвой и небом –
в воздухе взбитом как сливки
писцом Эзрой и компанией
До прихода Мессии ничто
не может не только
закончиться но и
начаться

Еще одно утро
в квартире  висящей
над Эйн-Керемом  В Палестине два
времени года дождливая осень и сухое лето Различаются три
периода ранних дождей  первые дожди вторые и третьи –  Сегодня
Десятое Кислева – время третьих дождей  Скоро
придется закрывать окна от западного ветра
включать камины и забиваться в аквариумы
автобусных остановок
как по соседству

за горой –
овцы в пещеры  Скоро –
ровно в двухтысячный раз – родится тот  кого Иоанн
крестил поблизости от Кумрана
                                                          Скоро – Ханукка
когда водяные мельницы зимней бури гонят пенные волны озноба
по каменным спиралям улиц  с грохотом раскручиваясь в долинах  Небо способно
обрушиться на человека –  сбоку  пространство – снизу  А за
нежной роговицей окна –
девятисвечник цветет
справа налево
Амен

----------

Начало дня
Включаем компьютер
Он издает звук  напоминающий
самолет на старте  Уцепиться в подлокотники – и продолжить
полет – на уровне взгляда –
                                              над Эйн-Керемом
Что будет дальше  и кому это нужно –
не имеет значения
но играет
роль

1996

САКСОНСКИЙ БЕРЕГ