По шкале Бофорта: [Эссе.] Urbi: Литературный альманах. Выпуск десятый. СПб.: Атос, 1997. ISBN 5-7183-0134-4 С.67-68.

Что делать страшной красоте, Присевшей на скамью сирени, Когда и впрямь не красть детей? Так возникают подозренья. Так зреют страхи. Как он даст Звезде превысить досяганье, Когда он - Фауст, когда - фантаст? Так начинаются цыгане.         Нет, так продолжаются цыгане. "Страшная красота", "красть детей", "подозренья", "зреют страхи" и, наконец, слово, подытоживающее эти недобрые смыслы: "цыгане". Пастернака в ксенофобии не заподозришь. Но его ведет родная речь. В Словаре В.Даля слово "цыган" толкуется так: обманщик, плут, барышник, перекупщик. И ни намека, что это народ или хотя бы племя. Тут же "цыганство" - мошеннический торг, и "цыгане" - рыжие тараканы, прусаки. Да, великий и могучий еще и рачителен: одним махом прихлопывает и цыган, и немцев-прус(с)аков. Фольклор анонимен, потому беспощаден: у цыгана не купи лошади, у попа не бери дочери... на то цыган мать свою бьет, чтоб жена слушалась... цыгана кто проведет, тот трех дней не проживет. Чтобы родным войти в родной язык, надо плясать под его дудку. Цивилизованный А.Пушкин в набросках предисловия к поэме "Цыганы" пишет: "...доказано, что цыгане принадлежат отверженной касте индейцев, называемых париа". И ниже: "Они отличаются перед прочими большей нравственной чистотой". Но этот набросок - для пушкинистов, а не для публики. Из писем Пушкина узнаем, что Новый год встречает он с цыганами и Танюшей, настоящей Танюшей-пьяной. Но это жизнь. А поэзия? Родная речь приглашает поэта на антицыганский танец, и он ей не отказывает. Не то беда, Авдей Флюгарин, Что родом ты не русский барин, Что на Парнасе ты цыган...         Даже пушкинские комплименты цыганам сомнительны: ...К бытью цыганскому привык. Он любит их ночлегов сени, И упоенье вечной лени, И бедный, звучный их язык.         К чему я? Конечно же, не к благородным укоризнам классикам. Нет на земле народа, который любил бы другие народы. Все самоутверждаются по контрасту, на фоне. Цыгане - один из самых избитых фонов.         Полистайте кладезь народной премудрости, вырытый тем же В.Далем, "Пословицы русского народа"... У немца ножки тоненьки, душа коротенька... француз кургуз... что дальше в Польшу, то разбою больше... литвин - колтун... швед - нерубленная голова... жид свиное ухо съел... грек одну маслинку съест - и то пальчики обсосет... семеро грузин мухоморов объелись... Бог создал Адама, а черт молдована... татарин - бритая плешь... калмык под собой кобылу съел... у мордвы две морды, а шкура одна... и в самоедах не без людей... Впрочем, последняя мудрость - это уже предел народной терпимости и гуманности. Лукавцы спрашивают: почему все, буквально все, не любят цыган? Попробую ответить: цыгане - хоть горстка, хоть щепотка - рассыпаны повсюду. Кто их не знает? А художники слова ничем не лучше и не хуже прочих людей. Достоевскому пеняют за нелюбовь к инородцам. А как может художник слова любить инородцев, когда сам язык на дух их не выносит? Правда, художественное слово инфекционно, и писатели часто выдают свои отношения с языком за идеологию, мировоззрение. Но тут уж мы, читатели, вправе сказать: за слово спасибо, а уму-разуму нас не учите. Как говаривал Земфире Алеко Сергеевич: Молчи. Мне пенье надоело, Я диких песен не люблю.

Продолжение книги "По шкале Бофорта"