Игорь ПОМЕРАНЦЕВ

Штабик и пароль

        По шкале Бофорта:

            [Эссе.]
            Urbi: Литературный альманах. Выпуск десятый.
            СПб.: Атос, 1997.
            ISBN 5-7183-0134-4
            С.62-63.


            Чему учиться у художника? Макбет накануне гибели выкрикивает: "The world is a tale, told by an idiot, full of sound and fury" ("Мир - это россказни идиота, полные шума и ярости"). Шум - это астральная мгла и стынь, леденящая жилы. Ярость - это наши хрупкие, но теплые тела, это наши маленькие, как каштаны, сердца. Постижению шума и ярости и должно учиться у художника тем, кто берется за перо, и всем тем, для кого жизнь не род занятий, а призвание. Мне кажется, у Пастернака была такая же тяга к Шекспиру, как у Шекспира к Пастернаку. Шекспир знал: не напиши он сам строк:

        Страна неузнаваема. Она
        Уже не мать нам, но могила наша.
        Улыбку встретишь только у блажных.
        К слезам привыкли, их не замечают.
        К мельканью частых ужасов и бурь
        Относятся, как к рядовым явленьям.
        Весь день звонят по ком-то, но никто
        Не любопытствует, кого хоронят.
        Здоровяки хиреют на глазах
        Скорей, чем вянут их цветы на шляпах,
        И умирают, даже не болев, -

    это сделал бы Пастернак.
            Занимаясь в Университете в середине шестидесятых, я мечтал написать пьесу "Гамлет-студент" с оглядкой на май 1968 года. На втором курсе куратор моей группы сказала: "Это ваши лучшие годы. Вы будете вспоминать о них всю жизнь!" Должно быть, нигде не ощущаешь так явственно духоты, как в Университете, ибо именно там ее не должно быть. Я и впрямь хочу, но не могу забыть эти серые - и потому кажущиеся отсыревшими - стены, эти мглистые коридорные закоулки, забитые трясущимися над конспектами студентами на одно лицо, этот сиротский воздух аудиторий, пропахший тряпкой для стирания мела, эту унизительную экзаменационную процедуру, бесконечную до одури. Мы сбегали с лекций в университетскую Библиотеку, на фильмы Вайды или Висконти, в пивную на улице 28 июня. На третьем курсе я просто переселился в Библиотеку. Ночевал в одном из бесчисленных ящичков, наполовину заполненном карточками, в комнате, где помещался каталог. Шуршал заказами. Шелестел страницами. Вынюхивал гениальные воспоминания Андрея Белого. Сдувал пыль с надежных, как мебель, довоенных томов Пруста. Там было еще несколько ребят - на весь Университет, на весь наш городок. Они тоже жили в Библиотеке. Тоже вечером прятались в ящички. Мы сталкивались ночью между стеллажами, насупленные, бормочущие, кто с фонариком, кто с шахтерской лампой, похожей на намордник. У нас был пароль: ""Интернациональная литература", 35-й год!". Кому надо, поймет наш пароль. Кто провел хоть одну ночь в узком ящичке, кто смог вогнать свое гигантское тело в пыльное, изъеденное шашелем квадратное гнездо, чтобы потом при свете фонаря "летучая мышь" умирать от счастья над строкой поэта, тот поймет наш пароль. Да, Джойс! Да, "Улисс"!
            Пьеса "Гамлет-студент" должна была быть стремительной, искрящейся, как студенческая жизнь, которая не получилась у меня. Впрочем, пьеса тоже не получилась.

    1975
    Киев

Продолжение книги "По шкале Бофорта"                     



Вернуться на главную страницу Вернуться на страницу
"Тексты и авторы"
"Urbi" Игорь Померанцев

Copyright © 1998 Игорь Померанцев
Публикация в Интернете © 1998 Союз молодых литераторов "Вавилон"; © 2006 Проект Арго
E-mail: info@vavilon.ru