С коктейлем в правой руке и папиросой в левой я упал за его столик. Упал в кресло, не промахнулся. В стакане его были глыбы льда, они таяли, и он думал, что пьет виски.
        "Какое лицо, интеллигентное да простое, – подумал я. – Он мне видимо необходим, скажем даже, непонятно, как я раньше без него обходился. – Я растер папиросу. – По крайней мере, надо что-нибудь предпринять. – Я нагло пялился на его голые руки. – Только как? Он же такой тонкий и сильный, он знает себе цену, вдруг он мне скажет "дурак" или "пошел вон", что тогда станет с моей гордостью, с моим самоуважением? Вдруг я его ударю за это? Нет, нельзя, не могу, лучше уйти, вернуться домой, лечь спать и с утра выпить кофе."
        – Может быть, шампанского выпьем? – задал он логичный вопрос.
        – Выпьем.
        – Меня зовут Игнат, а тебя Вадим, мне на тебя показывали пальцем.
        – Это они зря.
        – Тебя не смущает перспектива накачаться шампанским в обществе малознакомого мужчины?
        – Мне все равно, я алкоголик. – Я налил шампанское в его виски и свой ром.
        – По твоему лицу не скажешь.
        – А что по нему скажешь?
        – Скажешь, что ты красив и интеллигентен.
        – Давай еще, приятно.
        – Можно сказать, что ты неглуп.
        – Особенно если сильно приглядеться.
        – Еще можно сказать, что ты сегодня не брился.
        – А у тебя дерьмовый одеколон.
        – Когда же все это кончится? – Игнат чуть не плакал.
        – Ты хочешь сразу?
        – Прямо сейчас.
        – И прямо здесь. Полезли под стол.
        – Зачем?
        – Что нам мешает заняться любовью под столом?
        Мы залезли под столик в кафе и попытались там спариться. Все засмеялись, подошел вышибала и выкинул нас на улицу, как шелудивых щенков. Я встал, отряхнулся и пошел восвояси, домой, пить кофе. Он, Игнат, бежал за мной, увещевал, просил хотя бы обернуться. Говорил: "У нас все будет, я богат и знатен, у меня дом и стол, у меня никогда не было такого, а все другое гораздо хуже". "Отстань, – сказал я ему, – пошел бы ты в какую-нибудь другую жопу. Я не возьму тебя к себе домой, ты не во вкусе моей жены, и мне нечем будет кормить тебя утром, посмотри на себя, ты же в два раза меня выше, значит, и жрешь в два раза больше. Уходи, зануда, и прекрати меня преследовать." Он заплакал и пошел восвояси. Если этим утром он не утопился в Москве-реке, он сволочь и лжец. В конце концов, мне гораздо больше понравился вышибала.