С Богом принято говорить: о том, как нехорошо наступил мне на ногу вчера. Или выпрашивать маленькие кусочки предметов. Или вообще. Кузнецов становился в очередь в восемь утра и до двенадцати донимал Господа глупыми вопросами. Что он думает, например, о Моцарте. О Шикльгрубере там. Кузнецов надоел. Соседка тетенька Вера (маленькая, седая и кучерявая) потихоньку брызгалась в него святой водой. Кузнецов замечал, не обращал внимания и здоровался. Кузнецов ужасно надоел Богу. Каждое воскресенье уже в без четверти восемь у Бога начинали болеть зубы. Общественность собиралась на лестничной площадке и взывала: опомнись, Кузнецов! Пользы от этого не было никакой. Слышно их было в Черемушках. На крики выбегала жена Кузнецова (красивая, толстая, с тяжелой сковородкой в руках). Общественность понуро разбредалась восвояси.
        Милиция была на этот случай бессильна, поскольку у нас Церковь отделена от Государства. Симпатяга все время пьяный майор при встрече отдавал Кузнецову честь. Общественность ничего не могла поделать с тем, что Кузнецов приятен майору. Интеллигенция – бич нации. Каждое воскресенье без четверти восемь зубы болели все основательней. Решение нашлось простое, как все гениальное. Из Франции выписали дантиста. Тетенька Вера против не возражала.

        У Нерона был мальчик. Вообще, как известно, у Нерона было много мальчиков, но этот родил. Дальше всё нормально. Первый понтифик был из этого рода.
        У меня тоже был мальчик. Даже и не один, хотя не сказать чтобы много. Ничего удивительного, я же не Нерон.

        Они не пройдут. Мы тоже не пройдут. Пройдет, наверно, только Л.С.Рубинштейн, потому что пишет на библиотечных карточках, это круто. Но устарело. Кредитные гораздо изящнее. Вот так-то, Л.С.

        Итого: фашистов всех перебито, долгов заключено, шторки висят. Собачка комнатная. Не лает, не кусает, голосом молвит человечьим:
        "Было у меня одиннадцать братьев прекрасных белых лебедей; было три сына: Кий, Щек и Хорив; было место на Ваганьковском, фендер и мотоцикл "Урал". Озирис мой, суженый, с чем ты меня сегодня оставил? Я склею тебя по кусочкам, склею тебя по кусочкам."

        Дальнейшие прения бессмысленны. Включите радио.
        Он включил. Тьфу, бля, и тут же выключил. Стрелять надо такое радио в динамик прямой наводкой.
        Вся ваша смутительная механика напоминает мне литературные последствия различных погодных условий. О чем это вы? Я о пейзаже в русской лирике XIX века. Простите, но чем виноват приемник? Тем, что он не приемник, а репродуктор.
        Беда, беда, в этом беда нового поколения. Оно упорно расширяет свой кругозор за счет чужого. Паша, зачем ты единым словом сделал из него репродуктор? Теперь я не знаю, где мне достать приемник, потому что другого приемника у меня никогда не было.

        Антихрист проглотил штучку, подавился и не пришел вечером домой. Долго его искали, так и не нашли. Света всю ночь бегала по кварталу, орала: "Где мой Антихрист!" Бабка Наташка ее пожалела, зазвала к себе помянуть на случай водочки. Дедку с лавки на печь согнали, расположились удобненько и хлоп! хлоп! за упокой души несчастного Антихриста. А тут Антихрист из больницы вернулся, репатриацию ему сделали, в горле вынули, идет Антихрист, в штучку свистит. Светка, кричит, пьяница, пошли домой чай пить! И пошли они домой пить чай за счастливое выздоровление.

        ...В общем, чердак. Подхожу и понимаю: дети. В углу подъемник скрипит, слева кошкин хвост, по другую сторону капает, кряхтит, шебуршится. Дети, говорю, пойдем-ка отсюда, здесь дрянное место, да к тому же еще и гиблое. А дети ноль внимания, уставились в упор и сидят не шевелятся, пока мне не начинает казаться, что это не дети, а опять какая-то гадость, и я не лезу за тесаком; и тут-то они все вскакивают и начинают орать как бешеные, как же это хорошо, что я живой, а то думали, сызнова ангел с пулеметом, и что они мне сейчас за это водочки и с мамой непременно познакомить, и что вообще в городе нормальных осталось двадцать пять человек.
        И все-таки, чем же это воняло?