ЗОНТАГ Сьюзен. Малыш: Рассказ. Переведен в 1981 г. Первая публикация: Апрель в Париже: Зарубежная новелла в переводах Норы Галь. / Сост. Э. Кузьмина, Д. Кузьмин. - М.: Центр книги Рудомино, 2012. - (Мастера художественного перевода) - С.97-135.

Сьюзен Зонтаг               

МАЛЫШ

Понедельник

        Так вот, доктор, мы решили обратиться за помощью к настоящему опытному специалисту. Бог свидетель, мы старались изо всех сил. Но иной раз приходится признать, что ничего у тебя не вышло. Ну, мы и решили поговорить с вами. Только подумали, лучше нам не ходить вдвоем. Может быть, одному приходить в понедельник, среду и пятницу, а другому - во вторник, четверг и субботу, так вы узнаете, что думает каждый в отдельности.
        Долги есть. Немного. Мы стараемся жить по средствам.
        Конечно, мы можем себе это позволить. С расходами не посчитаемся. Но, по правде говоря, мы выбрали вас, потому что вы берете умеренный гонорар, не то что некоторые. И доктор Гринвич сказал, вы специалист по таким вопросам.
        Нет, как раз сейчас мы ничего не предпринимаем. Просто стараемся держаться.
        Конечно, нет. Для того мы к вам и пришли, чтобы это выяснить.
        Какие сведения вам нужны?
        Да, за минувший год мы оба проверяли здоровье у врача.
        Оба здесь и родились, коренные американцы. А вы что, думали, мы иностранцы? Вы-то сами иностранец, а, доктор? Не обижаетесь на такие вопросы, а?
        Поначалу, сами понимаете, мы были вполне уверены в себе. Приличный доход, дом не заложен, состоим в трех...
        Иногда бывает. Ясно. Как у всех, верно? Но это проходит. Тогда мы обычно празднуем, идем в кино. Раньше ходили в театр, в Форум. А теперь не хватает времени.
        Да мы в нем души не чаем! В конце концов, если у вас есть...
        Довольно регулярно. Раз или два в неделю. Слава Богу, в этом отношении у нас все как надо.
        Нет, как раз группа нам и посоветовала обратиться к вам. Это не только наша заслуга. Но, наверно, мы все равно бы об этом подумали.
        Ну да, понятно. Бывает. А что тут плохого? Мы отлично ладим, хотя образование у нас не одинаковое.
        Может, наши затруднения, по-вашему, пустяки.
        Нет-нет, мы не то имели в виду.
        Ладно.
        В эту дверь?

Вторник

        Вообще-то все дело в Малыше, доктор.
        Чтo?
        О, сразу целыми фразами. Сам так и начал.
        Мы ездим по очереди. Это недалеко.
        Ему нравится. По утрам, только прозвонит будильник, Малыш нам приносит в постель по чашке горячего кофе.
        Мы стараемся не вмешиваться. У Малыша в комнате полно всякого хлама. Мы предлагали ему спальню побольше, но он уперся...
        Минувшей весной мы ездили туристами на две недели в Биг-Сур. Хотели взять с собой Малыша, а он не поехал. Сказал, ему надо готовиться к экзаменам.
        Ясно, он отлично умеет о себе позаботиться, приготовить еду. Но все-таки иногда мы беспокоимся.
        Это он любит.
        Но мы боимся, что Малыш портит себе глаза. Он не хочет играть с другими детьми.
        Комиксы, Эдгара По, Джека Лондона, энциклопедию - ему все равно. Мы в девять гасим свет, а он читает под одеялом, с карманным фонариком. Мы сколько раз его на этом ловили.
        Только учится играть на гитаре.
        Нет, мы не стараемся повлиять на Малыша. Когда вырастет, пускай станет, кем хочет, мы на все согласны.
        Мы считаем, прежняя семья устарела. Все друг другу вздохнуть не дают.
        Мы уже говорили, попробуем в отпуск ездить порознь. Иногда полезно немножко отдохнуть друг от друга, как по-вашему?
        К примеру, по воскресеньям на групповых сеансах мы обычно садимся врозь.
        Нет, мы решили романов не заводить. Лгать было бы ужасно, а мы оба ревнивые, вот и подумали, лучше не надо.
        Вы уж больно невысокого мнения о людях, доктор. Может, слишком много бываете с такими, у которых всякие сложности.
        Это верно. С самого начала. Нам не так уж трудно быть честными и откровенными, не то что некоторым. В конце концов, надо только быть похрабрее. И уважать себя. Но, может, мы люди старомодные.
        Какой-нибудь сон. Все, что хотите, доктор. Но это уж в следующий раз.

Среда

        Вам, верно, надоело слушать, как родители хвастают своими детьми. Но Малыш и правда развит не по годам. Когда он был маленький, мы старались, чтоб он не понял, насколько он смышленее других детей. Не хотели, чтоб он зазнавался.
        Пожалуй, будь мы помоложе...
        Не то чтобы по неосторожности. Нет. Но в наши планы он не входил.
        Мы абортов не признаем. По нашему мнению, и у зародыша есть право на жизнь, что бы там вы, врачи, ни говорили.
        Нет, мы никогда не думали усыновить еще ребенка.
        Малыш совершенно здоров.
        Согласитесь, это было бы уже не то, верно?
        Конечно, иногда нам бы хотелось, чтобы Малыш был поспортивнее. Правду сказать, он даже плавать не умеет. Даже в лягушатнике только барахтается у бортика. Так что дома бассейн для плаванья и заводить не стоит.
        А это не слишком избитая мысль, доктор? Ну да, согласны, спортсменов с высоким интеллектом не так уж много. Но почему, спрашивается, толковый мальчишка должен все время торчать в четырех стенах, даже в лагерь ехать не желает.
        Будьте уверены, мы его всячески подбадриваем.
        Он всегда был храбрый. И настойчивый. Любит одолевать препятствия. И любознательности хватает.
        Любит собирать коллекции. Всякую древность. Обожает динозавров, что в Музее штата.
        Знаете, мы оба помним ту ночь, когда зачат был Малыш.
        Нет. Если он чего-нибудь не понимал, всегда приходил к нам.
        Один раз отшлепали, и все. Больше у нас в этом отношении неприятностей не было.
        Горничная.
        Да, раньше он грыз ногти. Но больше не грызет.
        Мы подумываем переехать в более приличный район. Едва ли это нам по средствам. Но Малыш свел дружбу с ребятами из Кадэхи, а это неподходящая компания. А в то воскресенье мы ездили по каньону Топанга и увидели двухэтажную гасиенду - она обойдется не так дорого, задаток и потом рассрочка на двадцать лет, это нам подходит. И есть гараж на три машины, часть Малыш может взять под свою химическую лабораторию, и держать там своих уток и шестерых цыплят.
        Две утки.
        Билли и Лори. Нелепо звучит, правда?
        Нет, цыплятам он имен не дает.
        В этом семестре все отметки прекрасные. Мы обещали, если он кончит с отличием, купить ему велосипед.
        Школа превосходная. На высоком уровне. Дисциплина как в старые времена. И там принимают все меры предосторожности. Вчера у Малыша обнаружилась корь. И сегодня утром, часов в десять, учительница уже звонила нам. В этой школе очень внимательны, иначе нельзя. Потому что два года назад у них был случай, похитили ребенка.
        Нет, между собой мы не обсуждаем ваши советы. Вы ведь сказали, не надо, верно? Мы не глухие, доктор.
        Уже?

Четверг

        Мы нашли у Малыша в ящике ночного столика коробочку презервативов. Как вы скажете, доктор, не рановато ему?
        К нам приходила его учительница. Спрашивала, что с ним.
        Может быть, Малышу тоже следует поговорить с врачом.
        У Малыша очень странный почерк. Принести вам образчик?
        Вы только скажите.
        Малыш ведет дневник. И представляете, держит в запертом ящике.
        Нам бы и в голову не пришло. Так в два счета потеряешь его доверие, правда, доктор?
        Совершенно с вами согласны. Молодые люди так много о себе воображают.
        Как мило, что вы так говорите.
        Он всего слабей в арифметике. Про почерк и говорить нечего. Ужасный.
        История. И химия.
        Не очень. Да и незачем, у него прекрасная память. Но нам бы хотелось, чтобы он больше читал.
        Все, что угодно. Помнит прошлогодние цены в магазине самообслуживания, прогнозы погоды, разговор из телеспектакля, биржевые сводки. Знает номера телефонов всех наших друзей. Вечером может пересказать по памяти номера всех автомобилей, какие нам встречались на шоссе. Мы его проверяли. Не голова, а мусорный ящик для никчемных сведений.
        Он часами торчал перед рестораном "Гринхаус", потому что там иногда обедает Стив Маккуин.
        Баскетбол. И в волейбол тоже играет неплохо.
        Да, конечно, для своих лет он высокий. У нас в роду все рослые.
        Когда был маленький - корь, свинка, воспаление миндалин, обычные детские болезни. Три года носил шинки, зубы росли криво.
        Во сне он храпит. Ему два раза удаляли аденоиды.
        Знаете, какая у Малыша странность? Каждую ночь в четыре часа он смеется. Наверно, ему что-то снится. Но если разбудишь, он ничего смешного не помнит.
        Нет, вы не понимаете. Всегда ровно в четыре. Даже когда мы ездили на Гавайские острова, это ведь два часа разницы во времени. И все равно, точно в четыре, минута в минуту. Как вы это объясните?
        Честное слово! Хоть проверяй по нему часы.
        Он прелестно смеется. Прелестно. Мы как услышим из соседней комнаты, прямо душа радуется.
        Да, один раз мы попробовали. Ждали за дверью до четырех часов. Как только услыхали - смеется, вбежали к нему, разбудили и спрашиваем, что ему снилось. Он был такой сонный, бедняжечка. Сперва не отвечал. А потом знаете, что он сказал?
        Угадайте.
        Нипочем не отгадаете.
        "Рыба". А глаза закрыты, представляете. Посмеялся еще немножко и повторяет: "Рыба". А потом опять заснул, захрапел.
        Утром мы стали его расспрашивать. Но он ничего не помнил.
        Еще один раз. Но мы не стали его совсем будить. Дело было минувшей весной, мы ездили туристами на Биг-Сур, спали все в одной палатке. Ну и, конечно, он засмеялся ровно в четыре. Мы еще посмотрели на часы. И только позвали тихонько: - Малыш?
        И знаете, что он сказал? Во сне, конечно. "Наполеон в запломбированном вагоне едет на Эльбу". Так и сказал - и смеется, прямо заливается. Очень остроумно, правда? Даже когда наш мальчик спит, у него сны - и то остроумные.
        Может быть, глупо так беспокоиться из-за ребенка. Вы это имеете в виду, доктор?
        Мы стараемся предоставить ему все возможности, но...
        Да. Иногда. Не часто.
        По-вашему, мы неправильно делали?
        Хорошо. Мы и сами так думали. Во всяком случае, это горничная его застала.
        О, Хуанита любит Малыша. Кто знает Малыша, все понимают, что он необыкновенный. Особенно дети.
        Мы уж думали, может, вы бы сами познакомились с Малышом. Тогда бы вы поняли, что мы имеем в виду.

Пятница

        Вчера в школе Малышу расквасили нос.
        Детский врач говорит, он совершенно здоров, только вот аденоиды. По-вашему, надо его еще раз проверить?
        Мы считаем, что белковая пища - это очень важно.
        Но есть же и чисто физическая сторона. Вы согласны, доктор?
        Мы пробовали справиться сами, под руководством доктора Гринвича. Но на групповой психотерапии не следует отнимать слишком много времени личными вопросами.
        Может быть, вам еще не приходилось сталкиваться именно с таким случаем, как наш.
        Конечно, мы уговаривали его показаться терапевту. Но он не идет. Нельзя же никого заставить силой, верно, доктор? Человек должен сам захотеть, чтобы ему помогли.
        Вот именно. Поэтому мы и думали - поговорим с вами и тогда сумеем помочь Малышу.
        Это не поможет. На той неделе мы уже стали давать Малышу больше карманных денег.
        Зеленые купоны. Но он никогда не наберет столько, чтобы получить премию.
        Малыш говорит, когда вырастет, хочет стать священником. Он спит на деревяшке вместо подушки, и под ней держит Библию, Гидеоновское издание.
        Из "Вигвама" в Барлоу. Это мотель, построен в виде вигвама.
        Сущее пекло. Сами знаете, каково в Барлоу летом. Мы прямо задыхались. Но Малыш любит, когда жарко.
        Наверно, было безумием ехать туда в июне. Но иногда взаперти становится невмоготу, и тогда только одно и остается - сядем в машину и едем куда-нибудь.
        Хорошо бы включить кондиционер, вы не против? Вам не жарко?
        Вот так, ф-фу. Спасибо.
        Знаете, у Малыша большие способности к технике. На днях мы пригласили восемь человек гостей к ужину, и как раз испортился телевизор в кабинете, так Малыш сам его починил.
        Иногда нас огорчает, что он слишком увлекается наукой. Знаете, как будто в доме какой-то доктор Франкенштейн-младший. И что бы там ни говорили, а надо признать, от науки люди черствеют.
        К примеру, летом умер от полиомиелита Мики, его лучший друг. Год назад они были в лагере на побережье, на Тюленьем берегу. Мы старались скрыть от Малыша печальную новость, боялись уж очень его расстроить. А когда сказали ему, он, похоже, ничуть не огорчился.
        Нет, не про вас, доктор. В вашем сочувствии мы не сомневаемся, вы - кладезь доброты. Но ваше занятие все-таки не совсем наука. Ведь верно?
        А-а. Ну, доктор Гринвич другого мнения.
        Вы правда хотите, чтоб мы ему предложили? А вдруг он не согласится?
        Знаете, доктор, сколько мы к вам ходим, это вы в первый раз улыбнулись. Вам бы надо улыбаться почаще.
        Договорились. Почему вы с самого начала так не сказали?

Суббота

        Умен, как бес, и лукав, как змий. Мы немножко чувствительны, вас это не коробит, доктор? Такое облегчение, что можно с кем-то поделиться.
        Мы хотели учить его играть на рояле.
        Из-за стрижки спорить не приходится.
        Ну, смотря что называть наркотиками, правда?
        Нет.
        Только в школе.
        Совсем немного, маленькими дозами, но он клянется, что уже перестал.
        Слава Богу, никогда! Это же окончательно губит рассудок, правда?
        Беда в том, что Малыш довольно злопамятный.
        Постойте-ка. Это что же, Малыш хотел с вами говорить потихоньку от нас?
        А почему бы и нет? Слушайте, вы, видно, не представляете, какой он умный.
        Малыш выдумал, будто он родился на Криптоне и мы ему не родные.
        Ну, а как вам это нравится - ребенок в пять лет заявляет, что он получит Нобелевскую премию. И тогда, мол, мы будем гордиться, что были с ним знакомы. Это он нашей горничной сказал.
        По химии.
        В первый раз, когда он убегал на дому? Да.
        Из духового ружья.
        Торговка жареной рыбой в Океан-парке заставила Малыша показать ей ученический проездной на автобус и позвонила нам. Она его приметила, он четыре часа кряду катался взад-вперед на катере.
        В полицию только на третий раз. Очень нам не хотелось обращаться к полиции, но что ж было делать.
        Так ведь в детстве все несчастны, доктор, разве не правда? По крайней мере, всем кажется, что они несчастные. К вам, наверно, люди толпами ходят и на это жалуются. Ну что мы уж такого плохого сделали? Конечно, в наше время к семье не осталось никакого уважения. Мы же знали, каких понятий Малыш нахватается в школе. Но дома мы старались сохранить какое-то равновесие, научить его...
        Нет, никого из двоюродных он не любит. Конечно, они не такие одаренные, как он. Но все равно...
        Его двоюродный брат Берт поступил в Калифорнийский Технологический.
        Он всегда любил, чтобы с ним обращались как со взрослым, а не как с маленьким. Поручишь ему какое-то дело, работу какую-нибудь, и он прямо сияет. Знаете, он очень точен, точнее нас. Это ведь большая редкость в его возрасте.
        Если ему кажется, что мы обращаемся с ним как с маленьким, он всегда ужасно злится.
        Когда ему в первый раз вырезали аденоиды, мы всю ночь сидели около него в больнице. А теперь... ведь он уже большой, как по-вашему?
        Не суровы, нет. Нас бы на это не хватило. Но иногда приходится быть строгими для его же пользы.
        Ну, это ведь только к его чести. Мы понимаем, ему необходимо бунтовать против родителей.
        Это не одно и то же.
        А у вас дети есть, доктор?
        Все-таки ребенок, развитый не по годам, другое дело. Согласитесь, если мальчик в восемь лет читает Шопенгауэра, с таким нелегко справиться.
        Возможно.
        Ладно. Попробуем до завтра выяснить.
        И верно! Слушайте, как мы целый день без вас обойдемся?
        Ну конечно, мы не станем впрямую его спрашивать. Вы что, круглыми дураками нас считаете? Совсем как Малыш.

Понедельник

        Вчера вечером после группового сеанса мы поругалась. И в самый разгар бац - оказалось, Малыш стоит в пижаме за дверью и подслушивает.
        Мы не могли.
        Утром смотрим, у него опять в кровати лужа.
        Ну да, мы так и делали. И пробовали спать рядом в разных кроватях. У Малыша была привычка в субботу и воскресенье по утрам забираться к нам в постель.
        Иногда у нас бывают романы. Мы вовсе не считаем, что обязаны ограничиться друг другом. Но мы обо всем друг другу рассказываем.
        Слушайте, каждый должен жить, как ему хочется.
        Конечно, мы подумывали завести еще детей. Но всегда было как-то не ко времени. Такие вещи надо обдумывать заранее.
        Пожалуй, теперь слишком поздно. И с тем, который уже есть, у нас получилось не очень удачно, надо смотреть правде в глаза.
        Он никогда не говорит. Предпочитает ребят постарше. Его лучшей подружке восемь лет. Ее зовут Телма Делара, но он ее прозвал Ляпка. А она его зовет Конфетка. Очаровательная парочка, не налюбуешься. Он нам заявил, что женится на ней. Они часами сидят в чулане возле прихожей и хихикают.
        Телма сидит с Малышом, когда мы уходим играть в бридж с Тернелами, они на нашей улице живут. Обычно в четверг вечером. У них машина той же марки, как наша.
        Тернелы. Это наши друзья, доктор.
        Нет, в нашу группу не входят. Они люди другого склада.
        Что такое? Да кто вам это сказал, черт подери?
        А-а. Нет, это неверно. Нас такие отношения не привлекают. Конечно, мы и не осуждаем. Люди могут поступать, как им угодно.
        Почему вы столько спрашиваете про нас, доктор? Наша дружба с Тернелами не поможет вам разобраться, в чем беда с Малышом.
        Малыш с Тернелами даже не знаком. У них нет детей его возраста.
        Ясно, это большая разница. Воспитывать детей - это, знаете ли, искусство. Вокруг нас полно безответственных родителей. Вы и то бы возмутились, доктор. Вы и половины того не знаете, что творится!

Вторник

        А что, доктор, большинство ваших пациентов тоже из какой-нибудь группы?
        Просто из любопытства.
        Один раз пробовали. Решили развестись, да на полдороге передумали. Малыш был бы уж очень несчастен. Такому маленькому не понять.
        Первое дело - научить его осторожности. Малыш такой доверчивый. Неровен час, какой-нибудь чужой дядя ему улыбнется да пообещает свезти в Диснейленд, он с ним и пойдет.
        Мы его провожаем в школу по очереди. Только шесть кварталов, но осторожность просто необходима, вы не представляете, во что превратился наш район.
        А вы в какой части города живете, доктор? Или у вас тут и приемная и квартира тоже?
        Нy, вам повезло. В наше время так трудно подыскать хороший дом.
        Малыш пошел в Гриффит-парк запускать воздушный змей, и его там ограбили. Трое мальчишек, мексиканцы.
        При нем было семь долларов.
        Просто с ножом.
        Нет, его не ранили.
        Когда ему только-только подарили набор для химических опытов, прелесть что это было. Он сказал, изобретет волшебную формулу, чтоб мы жили вечно.
        Нет, вот это как раз странно. Только мы двое.
        Иногда мы беспокоимся, не получается у нас с ним такой близости, как у других родителей, мы ведь были не такие уж молодые, когда он родился. Правда, между родителями и детьми сейчас не такая пропасть, как в прежние времена. А все-таки...
        Конечно, молодость - это такое душевное состояние. Вы согласны, доктор? И мы держимся в форме. Много двигаемся. И не курим.
        Чтобы мы ходили при Малыше раздетыми? Конечно, нет! Вообще-то ничего против не имеем. Но Малыш такой красивый.
        Мы храним на память его первый локон. Вчера водили его в Уэствуд к парикмахеру-итальянцу. Малыш почти не плакал.
        Иногда прямо сердце щемит, очень быстро летит время. Он уже так изменился.
        Вы бы сами увидали по фотографиям, мы его каждый месяц снимаем, чтоб видно было, как он растет. Наверно, от этого альбома больше толку, чем от всего, что мы вам тут наболтали за столько времени.
        Как странно вы говорите, доктор. Вы же сами знаете, чего мы хотим.

Среда

        Взывать к его рассудку? Да мы только этим и занимаемся. Но он очень замкнутый.
        В прошлом году заявил, что не станет больше завтракать. А теперь отказался пить молоко. Мы его предупредили, что он от этого перестанет расти. На самом деле не перестал. Но все-таки это нездорово.
        Сырные палочки, сушеные бананы, пиво самое дрянное, жареный картофель, лепешки с сыром, пирожки с мясом, - знаете, мальчишки всегда наедаются всякой ерундой.
        Почти все время сидит у себя в комнате. По десять раз его просим, чтоб помог вымыть посуду.
        Малыш говорит, он против всяких хобби. Представляете? Но, конечно, и у него есть свои увлечения. Как у всякого подростка.
        Модели самолетов. Нo Малыш не желает покупать пластмассовые, какие сейчас делают. Вырезал все части сам из бальзового дерева и смастерил очень хитроумный пропеллер, и хвостовое оперение из резинок и палочек от леденцов. У этой чертовщины такой вид, будто она и впрямь может летать.
        Конечно, мы знаем, что можно нанюхаться клея. Помилуйте, доктор! Мы же не наивные младенцы.
        Послушайте, Малыш не станет вязаться с наркотиками, он слишком бережет свои гениальные мозги. И потом, он слишком необщительный. Мы даже подозреваем, что в школе он ни с кем из ребят и не разговаривает.
        Может быть, это и неплохо. Поглядели бы вы на эту школу. Кабак, а не школа.
        Никакого надзора. Ребята делают, что хотят. Учителя их просто боятся.
        Может, правильно все устроено у китайцев. Понятно, мы бы не хотели там жить. Но, по крайней мере, народ честный, все заодно, добрые соседи, никаких разводов, дети почитают родителей. Конечно, в материальном отношении им живется туго и им не позволяют думать. Но и мы бы вполне могли обойтись без трех машин, без плавательного бассейна и всякого такого. Много нам от этого толку, если вдуматься. А глубокомыслие тоже, знаете ли... Вон до чего это довело Малыша.
        Вы не верите, доктор, а? Вон какое у вас лицо самодовольное. Думаете, вы нас раскусили, а? Может, до вас теперь дойдет, что не такие мы заурядные, как вам кажется. Мы по-настоящему передовые люди, хоть и не выставляем это напоказ.
        Малыш думает, мы передовые.
        А он настроен консервативно, такая у него пора, сейчас многие ребята так настроены. Мы с ним не спорим. Просто надеемся, что с возрастом это пройдет.
        Малыш повесил над кроватью флаг Конфедерации.
        На Рождество мы ему подарили пластинку Пита Сигера с песнями против войны. Это у него был первый патефон, знаете, очень прочный. Малышу не сломать. Он только-только справлялся своими пухлыми пальчиками, сам ставил пластинку.
        Он слушал эти песни часами. И пел их в ванной, когда играл со своими резиновыми утками.
        А теперь он просит, чтобы к Рождеству и ко дню рожденья ему просто давали деньги. И мы не знаем, на что он их тратит.
        Нет, мы его не стесняем. Послушайте, мальчику надо вести нормальную жизнь. Но, конечно, невесело чувствовать себя посторонними. И когда видим, что он делает какую-нибудь глупость, совсем не легко держать язык за зубами.
        Но он, похоже, не любит развлекаться, как другие ребята. Вечно над книгами. Чем-то озабочен. Такой хмурый.
        Малыш постригся совсем коротко, по-военному. А самое плохое - знаете, доктор, что он сказал?
        Он сказал - знает, что это самая безобразная стрижка за всю историю человечества. И поэтому она ему нравится. Он сказал, пускай внимание привлекает не внешность, а внутренняя сущность человека.
        Очень странно, что Малыш такой пуританин.
        Мы умоляли его отпустить длинные волосы, как у всех ребят.
        А у вас волосы коротковаты, верно, доктор?

Четверг

        Опять та же история! Вчера он сбежал с уроков. Сами видите, каково нам приходится. Вероятно, в кино. По крайней мере, мы надеемся.
        Малыш тринадцать раз смотрел "Большой побег" со Стивом Маккуином, как по-вашему, этот фильм - в самом деле символ...
        Ах, вы не смотрели.
        А вы часто ходите в кино, доктор?
        Никогда. Даже когда он приводит к себе девочек, мы смотрим на это сквозь пальцы. В конце концов, у нас нет средств снять ему отдельную квартиру. Да пока еще и рано. Но не должен же он из-за этого страдать. Это уж наша задача.
        А потом раз заметили - он ворует.
        Нет-нет. Он не знает, что мы это обнаружили.
        Ну, нельзя сказать, чтобы с ним не случалось никаких бед.
        Минувшим летом в лагере он напоролся ногой на гвоздь. Воспитатель говорит, он держался молодцом.
        Все уколы и прививки.
        Но если что-нибудь неладно, он нам никогда не рассказывает. Вот почему мы так беспокоимся.
        Когда у Малыша удалили сразу все зубы мудрости, мы поехали с ним в Колорадо. Плыли в лодке с другими туристами, все мы были в плотных черных резиновых плащах. На перекатах у Малыша пошла кровь из десен. Лодку захлестывало. У него все лицо было мокрое, и кровь ручьями до самого подбородка. Нo он ни разу не пожаловался.
        Нет, это он сам решил. Ему надо учиться самому принимать решения. Нe спрашивать нас про каждый пустяк.
        Малышу хочется мотороллер. Но мы ему сказали, это слишком опасно, вон какое на улицах движение. Не то что в Вэли в прежние времена.
        Его двоюродный брат Берт попал в ужасную аварию, восемь месяцев пролежал в больнице. Переломы обеих щиколоток, три операции. Он и до сих пор прихрамывает. Может, так и останется на всю жизнь. Да что, Берт еще легко отделался. Мы слышали про случаи похуже, подумать страшно.
        Вы же знаете, ребята все такие. Вечно им чего-нибудь хочется.
        Ему всегда хотелось собаку, а мы так думаем, ему не хватает чувства ответственности. И он еще мал выгуливать собаку по вечерам. Он и так через день опаздывает в школу. Где ж тут еще с утра до школы гулять с собакой.
        Может быть, через несколько лет.
        Самое трудное всегда было внушить ему чувство ответственности. Он думает, мы для того и существуем, чтоб за ним прибирать.
        Нет, вы бы видели его комнату. Малыш никогда ничего не выбрасывает. Всюду страницы, выдранные из "Нэйшнл Лампун", из "Пентхауса" и "Роллинг Стоун". Жестянки, а в них медяки и еще невесть что, корешки от билетов в кино, карточки бейсбольной команды, грязные бумажные салфетки, окурки, старые обертки от конфет, пустые спичечные коробки, банки из-под кока-колы, одежда раскидана по полу. А уж про то, что спрятано, и говорить нечего.
        В верхнем ящике комода под бельем Малыш хранит свастику.
        Малыш рисует непристойные картинки.
        Бывало, раньше, только он уйдет в школу, мы идем и за ним прибираем. Но если он потом чего-нибудь хватится, прямо на стену лезет. Мы уж теперь ничего не трогаем.
        Если хочет жить по-свински, пускай на опыте убедится, как это противно.
        Некоторые вещи - да, верно. Оказалось, это годится для коллекции. Конечно, Малыш не желает их продавать. А что ж, по-вашему, старые телепрограммы тоже когда-нибудь на что-нибудь пригодятся? Малыш их хранит за шесть лет.
        Каждому приходится выбирать либо одно, либо другое, правда, доктор?

Пятница

        Когда человек все полнеет, доктор, как по-вашему, может, это плохой признак?
        Уже полгода.
        Не больше обычного.
        Нет, он не курит. Хоть это слава Богу. По правде сказать, Малыш всегда над нами насмехается из-за курения. Вообще-то он довольно мнительный. С малых лет.
        Малыш боится микробов. Он начал повязывать рот марлевой маской, на японский манер.
        Конечно, мы тоже бросали курить. Все пробуют бросить, верно?
        А вас дым беспокоит? Как-то раньше в голову не приходило, мы думали, раз у вас тут повсюду пепельницы...
        Хорошо.
        Может, он боится, вдруг мы умрем, пока он еще не вырос.
        Все доживали до почтенного возраста, и по отцовской линии, и по материнской. Но с Малышом про долгожительство говорить нельзя. Стоит заикнуться, и он приходит в ярость. Видно, это ему только напоминает о смерти.
        Ясно, знает. Все даты. Он нарисовал родословное древо и повесил у себя над кроватью, рядом с конфедератским флагом. Вы не поверите, какие вопросы он задает.
        Представляете, вдруг спрашивает, может, мы - двоюродные брат и сестра.
        Мы ему сказали, хорошенького понемножку. Постарались все обратить в шутку. И он явно был разочарован.
        Лучше всего, когда просто его обнимешь. Не всегда найдешься, что ему ответить, чувствуешь свою несостоятельность. А когда он прямо показывает, что мы нужны, это большая радость.
        Хоть бы он почаще смеялся. Он чудесно смеется.
        Малыш любит шпинат. И бараньи котлеты. Это два его любимых блюда. Когда хочешь посадить его на высокий стульчик, надо сказать: Ты - Малыш Баранья Котлетка, иначе он не дается.
        Зубы у Малыша растут вкривь и вкось. Акушерка говорила, у него от рожденья ненормально высокое нёбо.
        Нет, но из-за этого все неприятности с аденоидами. Нам так сразу и предсказывали.
        И синеватое пятно на пояснице, называется "монгольская метка". Очень странно. У нас в роду восточной крови ни капли нет, это точно. Акушерка сказала, у детей белой расы это большая редкость.
        А вы когда-нибудь слыхали про монгольскую метку?
        По крайней мере до того времени. Пока не возмужал, вечно бегал по всему дому нагишом. Мы сперва намекали, а он все свое, ну мы и перестали говорить. Мы же не хотели, чтоб он почувствовал, будто нам...
        Совершенно нормально.
        В пятнадцать. Нет, неверно. В четырнадцать с половиной.
        Ну, так мы предполагаем. Естественно, мы его с тех пор голым не видели.
        Да, одеваться он любит. Пожалуй, даже слишком занят своей наружностью. Может битый час раздумывать, в какой рубашке пойти утром в школу - с Mr.Natural или с Конаном Варваром.
        Иногда он часами лежит в горячей ванне. Мы ведь не вмешиваемся, даем ему полную свободу.
        Все время чувствуем, Малыш от нас что-то скрывает. Стыдится. Особенно своего увлечения преподавателем журналистики, мистером Бергом.
        Малыш - редактор школьной газеты в старших классах. Он и в средних классах был редактором.
        Конечно, в каком-то смысле это естественно. Можете нам не объяснять. Но все-таки, поймите, нас это несколько пугало. Просто мы хотели уберечь его от тяжелых переживаний. Мы видели, что с ним творилось, когда Берг не похвалил одну его передовую статью. Малыш чуть не плакал, несколько дней ходил как в воду опущенный.
        Нет, если бы он и оказался такой, мы не против. Одно мы твердо усвоили, доктор. Так ли, эдак ли человек живет, был бы счастлив, вот что главное.
        Нет, когда Малыш женится, мы все-таки вздохнем с облегчением. Откровенно вам говорим.
        Мы тоже не сторонники ранних браков. Молодые люди должны сперва найти свое место в жизни.
        Ее отец - инженер, служит в фирме Локхид. Надо будет вам рассказать про нее. Сегодня уже поздно начинать.

Суббота

        Если мы что-то у вас забыли, это ведь значит, в прошлый раз не хотелось кончать разговор и уходить, правда?
        Похоже, сломалась.
        Нет, вот тут, поглядите.
        Ничего, невелика важность. Дома есть другая.
        Может быть, нам удвоить сеансы. Мы бы оба приходили в тот же день. Один с утра, другой во вторую половину.
        Естественно. Но начиная с понедельника?
        Ну, что-то лучше не становится.
        Нет, не хуже.
        Нет. С чего бы нам унывать, доктор?
        Мы по натуре вовсе не из нытиков. Просто стараемся смотреть на вещи трезво.
        Знаете, когда входишь в группу, становишься все-таки уверенней в себе. Пожалуй, мы были слишком доверчивы.
        Лори умер.
        Утка. Помните? Мы вам говорили.
        На задворках. При свечке.
        Не очень. Даже удивительно. Когда Малыш узнал, что Джорджа Вашингтона давно нет в живых, он и то плакал, так уж во всяком случае, мы думали, он станет плакать из-за Лори.
        Мы предложили ему подарить новую утку, а он сказал - лучше змею. В четверг он с одним приятелем ездил после школы в Калвер-сити, там в какой-то лавке продают змей. Он хочет, чтобы мы с ним туда съездили, но мы не едем. Баловать его, ни в чем не отказывать - это ведь делу не поможет, правда, доктор?
        Рыбки, черепахи, попугай. Нет, сперва был попугай, а потом черепахи. Они издохли. Малыш забывал их кормить. А потом цыплята и две утки.
        Странно, что Малыш теперь полюбил змей. Раньше, когда у нас был дом на Доухени-хилл, он ужасно боялся - вдруг его ужалит гремучая змея.
        Еще он боится полицейских. С трех лет начал бояться.
        Мы притворяемся, будто не замечаем, что у него в комнате пахнет марихуаной. А он притворяется, будто не знает, что мы притворяемся, будто не замечаем.
        Конечно, окна открыты.
        Похоже, он покупает уйму порнографических книжек и всяких брошюр по части секса. Кажется, мог бы уже получать достаточно сведений в школе.
        Свой магнитофон он слушает в наушниках. Нет, мы не обижаемся. Но это тоже способ от нас отгородиться. И когда он слушает музыку, у него такое выражение лица, прямо неприличное.
        А вы записываете, что мы говорим, на пленку? Чуднo, нам и в голову не приходило вас про это спросить. На столе у вас магнитофона нету. Хотя, конечно, это еще ничего не значит.
        Очень многие доктора так делают. И доктор Гринвич. Мы не против. Вероятно, это очень правильно, особенно если у вас неважная память. Ладно, пускай.
        Вы уверены?
        Что ж, пожалуй, если нам еще раз себя послушать, это даже поможет. Вы бы прокрутили какие-то куски наших с вами разговоров, а мы, глядишь, что-то прибавим.
        Право, вам бы надо об этом подумать, доктор.

Понедельник

        Какой нажим?
        Он год проучился в колледже, а потом бросил, но мы ведь не настаивали, чтоб он поступил на службу. Мы сказали, его комната свободна, он всегда может вернуться.
        Болтался без дела.
        Это было после, когда он уже пробовал чем-то заняться.
        Правильно. Тогда мы повернули на другое, думали, в летное училище на Лонг-Бич. Оно считается лучшее в стране. Но он не прошел из-за носа.
        Три раза резали аденоиды. Но все равно у него с носом неладно.
        Неужели нет? Ко всем специалистам, какие только есть на свете.
        Конечно, опять попробуем. Не оставлять же мальчишку вот так всю жизнь дышать ртом.
        Видели бы вы, что получается, когда мы всей семьей идем в кино. Соседи отсаживаются подальше, так он пыхтит. В театре не пересядешь, там места нумерованные.
        Да, вот еще что. Пока не забыли. Вчера вечером на групповом сеансе нас спрашивали, как подвигается наша с вами работа, доктор. Вы не против, нет? Пожалуй, сперва нам надо было спросить вашего разрешения.
        Недовольны? Ничего подобного.
        Хотя, по правде сказать, нам кажется, что это вы недовольны. Нами.
        Ну, может, теряете терпение. Ведь верно, доктор?
        Послушайте, если, по-вашему, нам очень интересно и дальше тянуть эту канитель, вы сильно ошибаетесь. Уж не говоря о том, сколько денег летит на ветер.
        Ладно, а вы представляете, нам-то каково, всякое терпенье лопается. Мы-то мучаемся изо дня в день, круглые сутки, без роздыху. Вот вы тут сидите, слушаете нас, а только мы за дверь - забыли про нас, и всё.
        Конечно, бывает, мы и порадуемся немножко. Разве мы когда-нибудь говорили, что нет?
        У Малыша сегодня прорезался еще один зуб. Не думайте, нам приятно. Но это не меняет всего остального.
        Как? Доктор, мы ведь живем не только настоящей минутой, как птицы небесные. И рады бы, да нельзя. Есть же все-таки память, и надежды. И страхи тоже.
        Боимся вас? Да с чего нам вас бояться, доктор?
        Чувства - это одно. А разумный совет - совсем другое. Доктор Гринвич за вас ручается. Мы уверены, наша группа вас полностью оправдает.
        Мы боимся Малыша.

Понедельник

        Еще бы нам не хмуриться. Он опять запил. Мексиканскую водку. Самогон "Южная отрада". И еще какую-то отраву, называется "Луна Джорджии".
        Как же мы можем, ведь он уже совершеннолетний.
        Нравственным воздействием? Это только на словах легко.
        Малыш тоже упрямый, доктор. Вы никак не поймете. Дико упрям. Если пробуешь его остановить, только хуже, совсем удержу нет. Что угодно сделает, лишь бы нам назло.
        Даже сам себе делает больно.
        Передвижной гриль огородить пришлось решеткой - Малыш стал раскачивать свой манежик и таким манером проехал через всю столовую и положил руки на горячие железки. Он понимал, что делает. Понимал, что они горячие.
        Ужасные ожоги. Пухлые ручонки все в бинтах, обе кисти как в перчатках. Но детский врач говорит, шрамов не останется.
        Когда-нибудь он по-настоящему себя поранит. Вот чего мы боимся.
        Мы даже сомневаемся, может, он теперь уже и не понимает, отчего ему больно. Или, еще того хуже, какой-то становится деревянный, приучается ничего не чувствовать.
        Когда Телма Делара отсюда переехала, Малыш был безутешен. Сколько недель плакал. Помните, мы вам говорили про Телму. В первом классе он с ней больше всех дружил.
        Теперь он стал черствый и равнодушный.
        Что мы ни захотим сделать, он против. На все, что нам дорого, он плюет.
        Вчера вечером вывесил на крыше большой черный флаг, нацепил на телеантенну. Мы чуть себе шею не сломали, пока сняли эту тряпку.
        Терпенья! А по-вашему, мы не терпели все эти годы? Всякому терпенью есть предел, доктор, вы про это не слыхали?
        Мы наводили справки насчет какой-нибудь специальной школы. Не в лечебницу, конечно. Чтоб он не чувствовал, что его заперли и все такое. Просто куда-нибудь, где люди будут знать, как с ним обращаться.
        Это ведь только разумно, доктор, как по-вашему? Когда уж тебя приперли к стене, признаёшь, что потерпел поражение.
        Чего мы этим достигнем? Сделанного не воротишь, правда? Но мы же и сейчас стараемся. Какого черта, по-вашему, мы с самого начала к вам обратились? Разве это не доказывает, что мы вам верим...
        Уже?

Вторник

        Вы простудились, доктор?
        Голос простуженный. Вам надо поберечься.
        Конечно, это к делу не относится, но интересно знать ваше мнение. Как по-вашему, витамин С в больших дозах - это полезно?
        Малыш так считает. Он сейчас прямо помешался, только и думает о своем здоровье.
        Что ж, все-таки лучше, чем спятить на учении Кришны, как его двоюродная сестрица Джейн. Ходит вся разрисованная синей краской, и вообще.
        Не родная сестра Берта. Двоюродная. Малыш глотает в день по пятьдесят таблеток витамина C. И все равно вечно простужен.
        Да, в некоторых отношениях разборчивый. Ел яйцо всмятку, и его стошнило, потому что белок был слишком жидкий. И ни за что не хочет поцеловать тетю Рэй, это мать Берта, - говорит, у нее на щеке черная родинка.
        Нет, не выдумал. Родинка и правда есть. Господи, мальчик же не сумасшедший.
        Но нам кажется, настоящая причина не в этом.
        Рэй добрая душа, но с Малышом надо уметь обращаться. Сперва нужно заслужить его доверие. Он не изнеженный, но очень чувствительный, не по годам развитые дети все такие.
        Нельзя просто кинуться к нему с объятиями. Сперва надо стать на колени, чтоб вы были не выше, а смотрели ему в глаза, и заговорить с ним. А уж потом можно и притронуться.
        Некоторые дети любят, чтоб их запросто обнимали и целовали, сразу идут к вам на руки, вот хоть Берт. Дети все разные. И они понимают куда больше, чем кажется, даже когда еще и говорить не умеют. Мы-то это уже знаем.
        Право, доктор, даже странно, с чего вдруг вы такое говорите. Если мы друг друга не совсем поняли, давайте сразу внесем ясность. Малыш не сумасшедший.
        У нас нет вашего врачебного опыта. Но уж сумасшедшего от не сумасшедшего как-нибудь отличим.
        Ясно, можем привести пример. Недавно Малыш нам сказал, вот уже два года по дороге в школу, когда он садится в автобус, он слышит голос. И этот голос говорит: "Садись с левой стороны. А то умрешь". Или: "Садись с правой стороны. А то умрешь". И Малыш заранее никогда не знает, что ему в это утро велит голос.
        Верно. Но слушайте дальше. Мы, конечно, расстроились. Малыш нам об этом сказал утром за завтраком, перед школой, просто так, между прочим, а у нас душа в пятки ушла. Когда кто начинает слышать голоса и они грозят смертью, если их не послушаться, это не шутка.
        А потом мы сообразили задать Малышу один вопрос. Бывало ли, спрашиваем, что голос велит сесть слева, а там все места заняты? И пришлось тебе сесть справа?
        Малыш и отвечает - ясно, бывало. Сколько раз. И как же тогда, спрашиваем. А сами думаем, заметил ли Малыш, что вот он не послушался голоса и все равно не умер.
        А Малыш весело отвечает - ну, тогда голос говорит: "Сегодня не считается".
        Что вы на это скажете, доктор?
        Ну, ясно же. Занимайся вы своей сомнительной профессией хоть сто лет, спорим, не найдете примера нагляднее, сразу видно разницу - где психоз, а где невроз. Понятно, что мы имеем в виду? Психопат не услышит, чтоб в последнюю минуту голос ему сказал - сегодня не считается.
        Вы разве не согласны, доктор?
        Нет, мы вас не просим очень уж нас обнадеживать. Но он не сумасшедший. Беда не в этом.
        Может быть, оно еще хуже.

Вторник

        Малыш стал вегетарианцем. Мы ему потакаем. С возрастом это пройдет, как по-вашему?
        Творог и ананас. И зеленый горошек. У него всегда в карманах стручки.
        И всегда у него карманы дырявые. Вот, можете делать выводы.
        Он совсем не заботится о своих вещах. Малыш считает, для того и одежда, чтоб ее рвать в клочья.
        Он перестал носить белье. Это что же, доктор, теперь у всех ребят в средней школе такая мода?
        Малыш любит в ванне нырнуть и задержать дыхание. У него есть секундомер.
        Малыш уже два месяца не мылся.
        Последняя категория, нестроевик. Он уже совсем собрался в Канаду. Мы были вне себя. Но все-таки аденоиды выручили. Конечно, нам было бы спокойнее, если б его признали негодным. Но Малыш говорит, теперь это, в сущности, одно и то же, и нечего нам волноваться.
        Он больше не признает никаких приличий. Когда он кончил среднюю школу, на выпускном вечере заиграли "Страну надежд и славы", и мы плакали. А Малыш даже не пошел на вечер.
        Не думайте, мы не считаем себя несчастными. Наверно, многим родителям куда хуже. Двое приятелей Малыша умерли от передозировки. Один покончил самоубийством. А его лучшего друга по средней школе посадили в Сент-Квентин - он грабил заправочные станции, за это дают от года до пяти.
        Будьте уверены, он умеет стоять на своем.
        Может, мы слишком многого от него ждали. Знаете, как бывает с единственным...
        Мы только надеемся хоть отчасти поправить беду. Разве это значит требовать слишком много?
        Если бы он нам доверял, хоть чем-то с нами делился. Тогда мы бы лучше могли ему помочь. Он ведь знает, мы знаем, что его поколению приходится нелегко.
        У нас у обоих была трудная жизнь. На первых порах нам никто не помогал, пришлось поработать, пока мы достигли нынешнего положения. Но по крайней мере есть ценности, в которых мы не сомневаемся.
        Семья.
        Бедный Малыш! Вы должны помочь нам помочь ему. Мы никогда не простим себе, если не поможем ему.
        Его жизнь только начинается, наша уже наполовину прожита. Это несправедливо, доктор!
        Мы всё готовы сделать.
        Но что еще мы можем сделать?

Среда

        Малыш не раз спрашивал, откуда берутся дети. Мы ему объясняем, а он вечно забывает, пройдет неделя-другая, и он опять спрашивает.
        Должно быть, никак не свяжет с тем, что знает на собственном опыте. Преглупое чувство, когда в сотый раз это объясняешь.
        Так ведь если не отвечать ему на вопросы, он непременно решит, будто в этом есть что-то постыдное.
        Он необыкновенно ловкий. За одно утро выучился на колодке шнуровать ботинки.
        Один наш приятель подарил Малышу в день рожденья куртку морского зенитчика. Конечно, пока она ему очень велика. Придется еще подрасти.
        Ронни Йетс. Он начальник вертолетной станции в Венис-Уэст. Помешался на вертолетах во время войны. Малыш обожает слушать его рассказы про войну.
        Малыш хочет получить гантели и еще какие-то спортивные снаряды. По нашему мнению, он и так достаточно занимается гимнастикой. Мы считаем, он уж чересчур занят своей внешностью.
        Все время подтягивается на перекладине.
        Малышу понадобилась татуировка. Хочет посадить между лопатками черное солнце размером побольше серебряного доллара.
        Да, но если когда-нибудь ему надоест, он не сможет от этого избавиться. Говорят, выводить татуировку ужасно больно.
        Может быть, он и терпеливый, но не настолько.
        Всякий может терпеть боль, но ведь только до какого-то предела, верно, доктор?
        Конечно, он здоров. Нe в том дело. Детский врач сто раз определял, что он здоров, это неважно, мы и сами не слепые.
        Малыш нашел себе гуру, наставника йоги. Отрастил длиннющие волосы, вид у него ужасный, доктор. Смотреть тошно. Этот гуру живет в песчаном вездеходе на стоянке у порта Сан-Педро. Малыш хочет ехать с ними в экспедицию, в Гватемалу, собирать лечебные травы.
        Мы уж ему грозили, грозили. Сразу сказали - не станем давать денег. А они его предупредили, что ему надо пройти и через это испытание.
        Но нам даже думать об этом противно, неужели в конечном счете Малыш должен нас слушаться только потому, что мы до сих пор его содержим.
        По-видимому, его жена не хочет ехать. Мы только на это и надеемся. У нее на апрель намечены какие-то выступления в полдень и в полночь со стихами на Фермерской ярмарке, и она не хочет упустить такой случай.
        Да, но все зависит от того, любит ли ее Малыш по-настоящему.
        Откровенно говоря, мы считаем, Малыш просто не знает, что такое любовь. В этом вся его беда.

Среда

        Мы вот чего боимся, доктор... страшно сказать... Малыш хочет нас отравить. На днях мы обнаружили - он в своей лаборатории в гараже пробовал получить метацид. Спрашиваем, что это он делает, а у него лицо стало испуганное, и он сперва ничего не отвечал.
        Вы правы. Нам бы надо раньше вам сказать. Но иногда слишком горько смотреть правде в глава. Даже самые храбрые люди иногда ведут себя, как страусы, верно?
        Мы слышали, достаточно трех капель.
        Он ведь, когда учился в средней школе, получил на городском конкурсе премию фирмы "Бауш и Лом" за успехи в науке, мы разве вам не говорили? И организовал у себя в школе клуб химиков.
        И еще астрономия. Малыш просил на Рождество подарить ему телескоп.
        Конечно, он все-таки мало читает. То есть беллетристику. Наверно, в этом смысле он пошел в одного из нас. Его нипочем не засадишь за книжку, если это не какой-нибудь справочник со схемами и формулами. Хотя увлекаться науками - это полезнее, в жизни пригодится.
        А вы в детстве никем больше не хотели стать, только доктором?
        Вот странное желание.
        Малыш такой однодум. Уж если что решил, упрется - не сдвинешь. Вы не представляете, до чего он упрямый.
        Ясно, ошибаться каждому неприятно. Но Малыш слишком болезненно к этому относится.
        Переменили разговор? Как так?
        Но что же нам делать? У нас нет никаких доказательств. Не звать же полицию.
        Ну, мы все это выбросили. Когда его не было. Он пока про это ни слова не сказал.
        Да, конечно, мы теперь спим не так спокойно.
        Не гасим свет.
        Конечно, мы сегодня вечером идем к Тернелам. Если отменить, Малыш наверняка что-то заподозрит. Нельзя показать, что мы знаем.
        Это у нас сейчас единственное преимущество. Он думает, мы тупицы безмозглые, думает, мы ничего не замечаем.
        Нет, как же доктор Гринвич может помочь? Он Малыша и не видал никогда.
        Что ж, если мы завтра к вам не явимся, доктор, по крайней мере вы будете знать, что к чему.
        Вы не выносите шуточек, а, доктор? Послушайте, если б мы все время относились к этому серьезно, мы бы спятили.
        Да вы не беспокойтесь. Вы, значит, хотите, чтоб мы вам позвонили около полуночи, и тогда вы будете знать, что нам не досталось на орехи?
        Нет. Малыш собирался с Бертом в театр Уилшир Эбелл смотреть состязания в йо-йо.
        Малыш воображает, что он всемогущий.
        Нет. В более узком смысле. Он думает, всякий, кого он видит, обретает блаженство от одного его взгляда. Даже если просто глянет мельком, в толпе. Ну и вот, он старается побольше всюду ходить и ездить, чтобы одарить взглядом как можно больше народу.
        Он говорит, такая на нем ответственность.
        Ну, не совсем блаженство. Но стоит ему поглядеть на человека, и у того вся жизнь переменится. Всем, на кого он хоть раз поглядел, воздастся по заслугам. Хорошие люди будут вознаграждены. А дурные в конце концов понесут наказание.
        Мы тоже так думаем, доктор.
        Нет. Он говорит, он еще не решил, действует ли его взгляд на тех, кого он видит только на фото или по телевидению.
        Тогда бы его могущество стало почти безграничным, правда? Пожалуй, нам надо радоваться, что он хоть в этом сомневается.
        Справедливость! При чем тут справедливость? Вот уж что Малыша ни капельки не волнует.
        Он хочет, чтоб мы были несчастны. Чтоб чувствовали себя лишними в своем доме.

Четверг

        Почему вы так воинственно настроены, доктор? Если вы не уверены, что можете нам помочь, мы найдем кого-нибудь другого.
        Ну, пускай защищаетесь.
        Что ж, конечно, все на свете относительно. Верно, доктор?
        Мы хотим, чтоб Малыш был более независимым.
        Он неискренний. Это точно. Никогда нам ничего не говорит.
        Водяной матрац. Приходится держать Малыша подальше, а то он его испортит.
        Он хочет, чтоб мы чувствовали себя отверженными.
        Мы погибаем. Неужели вы не понимаете, доктор? Помогите нам.
        Вы и терапевт тоже?
        Да. Гораздо лучше.
        Кстати, у Малыша в шкафу есть пистолет, мы вам не говорили? Он состоит в Национальном стрелковом обществе, отличился на состязаниях юниоров.
        Значит, по-вашему, с набором "Юный химик" вполне можно получить яд? Большой набор, дорогой.
        У него вся лаборатория в гараже. Пo крайней мере, не взорвет весь дом. Один раз он чуть себя не спалил бунзеновской горелкой.
        Малыш участвовал в антивоенной демонстрации перед базой военного флота на Лонг-Бич, и их там травили газом.
        Он по самой природе своей пацифист. Когда ему было четыре года, мы ему прочли переложение "Илиады" для детей, и он расплакался из-за смерти Патрокла.
        Мы прячем от него эту книжку, пока не подрастет.
        Малыш носит в бумажнике фотографию Стива Маккуина. Вот кем он теперь восхищается.
        Он старается отрастить усы.
        Может, ему надоело быть чувствительным ребенком. Но вам не кажется, что он ударился в другую крайность? Мы никогда не требовали, чтоб он был гением, но мы и не требовали, чтоб он стал тупицей.
        Сегодня утром к нам пришла учительница Малыша и сказала, он поколотил маленького мальчонку из своего же класса и отнял у него деньги на завтрак.
        Мы не удивимся, если он вступит в банду Ангелов Преисподней. Или что-нибудь похуже.
        Если они его примут. Малыш не такой герой, как сам воображает.
        Ox, доктор, это ужасно, когда хочешь чего-то от ребенка. Малыш прав. Нам бы надо с ним обращаться, как с пришельцем с другой планеты. Не обращать внимания, что бы он ни делал. Надо бы для разнообразия подумать о себе и не швырять деньги на ветер.
        Это не про вас, доктор.

Четверг

        Нам пришлось отрезать у Малыша правую руку. Иначе невозможно. Никак не бросит эту, знаете, вредную привычку.
        Мы завели для Малыша инвалидную колясочку. И кровать с высокими бортами, чтоб не вывалился.
        Нам пришлось отрезать у него левую ступню, а то он опять пытался сбежать из дому.
        Мы хотим одного - пускай он будет счастлив, зарабатывает на жизнь, обзаведется семьей, приносит пользу обществу и не попадет в беду.
        А вы верите всему, что мы вам говорим, доктор?
        Это ведь не ответ. Может, при вашей профессии так положено - увиливать, но мы раз в кои веки спрашиваем вас напрямик. Почему вы не отвечаете?
        Конечно, мы вам говорим правду.
        Насчет ноги?
        Это верно.
        И про руку.
        Нo мы ж вам сказали, доктор, положение-то было ужасное.
        Может, слишком многие ваши пациенты вынуждены преувеличивать, чтоб вы их выслушали повнимательней.
        По правде, если хотите знать, наша беда как раз в том, что мы стараемся все преуменьшить. Предпочитаем не терять бодрости, видеть в жизни хорошее. На свете и так хватает ужасов, незачем изобретать еще, вы не согласны, доктор?
        Ясно. Конечно, вы, наверно, чересчур мрачно смотрите на жизнь. Потому что вам все время приходится слушать, как люди жалуются. А мы всегда считали, если не унывать, все может обернуться к лучшему. По крайней мере, к твоей выгоде.
        Ведь даже несчастья иногда приносят благо, правда? Чему-то учат. Пpибaвляют мудрости.
        Когда испытания не убивают, они закаляют.
        Вот именно. Так мы и стараемся смотреть на историю с Малышом.
        Малыш говорит, когда испытания не убивают, они оставляют шрамы. И он прав.
        Конечно, это ужасно. О чем же еще мы вам все время толкуем.
        Вы что же, нам не верили?
        Да Бог с вами, доктор. Нашли время нам такое сказать, после стольких недель. А потом преспокойно глядите на часы и заявляете, что сеанс кончился. Поставьте-ка себя на наше место.
        Ладно. Может, сегодня мы все-таки чего-то достигли.

Пятница

        Это доктор Гринвич спас наш брак. Пока мы не вошли в группу, мы до того издергались, напрочь перестали понимать друг друга. А вот бываем раз в неделю на сеансах...
        Иногда.
        Да.
        Вы правы.
        Такое облегчение для разнообразия поговорить о себе. Мы завидуем другим вашим пациентам, доктор.
        Что ж, вернемся к делу.
        Конечно, так мы и поступаем. Разве это не естественно?
        Он может работать неполный день на почте или водить грузовик. Джим Тернел ему предлагал место у себя на складе в Ван-Найсе - записывать поступающие товары. Но он говорит, он не желает ничего делать.
        Мы предложили Малышу послать его на лето в Японию, в Мексику, если он обещает осенью, когда вернется, поступить на работу. А он говорит, ему не нравится путешествовать. Правда, это дико, в его-то возрасте?
        Нe то чтобы пресыщен. Такое уж поколение, все эти ребята довольно пресыщенные. Но тут не в том дело.
        Он, видно, озлоблен.
        Иной раз кажется, просто не стоит того. У нас обоих в молодые годы не было такой возможности - путешествовать. А он ничего этого не ценит.
        А вы много путешествовали, доктор? То есть, кроме того, что родились за границей.
        Когда?
        Так скоро?
        Вы, верно, надеетесь до тех пор закончить работу с нами, да?
        Это неважно.
        Послушайте, мы вот о чем думали. Два сеанса в день нам все-таки не по карману. Будем опять ходить по очереди через день.
        Нет, доктор Гринвич ни слова не говорил. Мы сами решили. Вы ничего такого не ждали, а?
        Завтра?

Суббота

        Насчет того, чтобы путешествовать и радоваться жизни, пока можешь...
        Вы разве не помните? Про что мы вчера говорили. Бывают же люди, слушают тебя вполуха.
        Не вы, доктор. Малыш.
        Малыш думает, он будет жить вечно. Мы не хотим его разочаровывать. Так прекрасно, когда ты молод и еще не знаешь, что такое наш мир.
        Может, кто-то должен бы ему объяснить, что он не будет жить вечно.
        Нет. Нам он не поверит. Тут бы нужен кто-то постарше, поопытней. Вот если бы он знал человека вроде вас, доктор, вы бы могли ему оказать.
        Скажите ему, что он не будет жить вечно. Скажите, что и мы не вечны. Скажите, одному из нас придется умереть первым, и мы составили новое завещание. Скажите ему, не надо нас ненавидеть. Скажите ему, мы всегда старались, как лучше. Скажите ему, мы иначе не могли. Скажите ему, что мы не чудовища. Скажите ему, он чудовищно с нами обращался. Скажите, он не имеет права нас судить. Скажите ему, нам не обязательно жить всем вместе, если ему не хочется. Скажите ему, он свободен. Скажите ему, не может он бросить нас одних. Скажите ему, он нас убивает. Скажите, это ему даром не пройдет. Скажите, что он не наш ребенок, он родился на Криптоне. Скажите, что мы его ненавидим. Скажите, мы никогда не любили друг друга, любили только его одного. Скажите ему, мы лучше не умели. Скажите, мы уезжаем навсегда, а дом и автофургон остаются ему, и запасные ключи под ковриком у двери, и мы переделали завещание, все оставляем ему, а Берту ничего. Скажите ему, он никогда нас не найдет. Скажите, мы будем ждать в миленьком домике в Сан-Мигель-де-Альенде во дворике у фонтана. Скажите, мы найдем ему репетитора по арифметике, и в четвертом классе он больше не провалится. Скажите ему, он может завести собаку - лайку, овчарку доброй старой английской породы. Самоедского пса, сенбернара, любого, самого большого и глупого, какого только хочет. Скажите ему, мы и правда хотели сделать аборт, но доктор уезжал в Акапулько. Скажите ему, в прошлом году мы познакомились со Стивом Маккуином и не попросили у него автограф. Скажите ему, мы отравили Лори, пробовали отравить Билли тоже, да не вышло, умер только Лори. Скажите ему, это мы тайком выбросили его коллекцию старых вырезок из "Роллинг Стоун" и из "Нэйшнл Лампун", а вовсе не горничная. Скажите ему, пускай носит белье, это отвратительно - ходить без белья. Скажите ему, пускай принимает витамины, и дрожжи, и шиповник. Скажите ему, у Телмы Делара мать лесбиянка. Скажите ему, он ни капельки не лучше нас. Скажите ему, нам совсем не следовало иметь детей, а мы думали, обязательно надо. Скажите, мы совсем не хотели, чтобы он был такой же, как мы. Скажите ему, это слишком трудно - воспитывать ребенка, да еще единственного, вот станет взрослым - сам увидит. Скажите, ему непременно надо пить молоко. Скажите, усы ему не идут, вид дурацкий. Скажите, пускай не снимает на ночь шинки, а то у него зубы так и останутся кривые. Скажите ему, надо же вытирать нос. Скажите ему, пускай собака загадит хоть весь ковер в гостиной, нам все равно. Скажите ему, его надули, дрянь, которую он прячет в банке из-под орехового масла, никакая не марихуана, а просто птичий корм и орегано. Скажите ему, вот будут у него когда-нибудь свои дети, тогда он нас поймет. Скажите ему, что мы сами родом с Криптона и только притворялись, будто мы ему отец и мать, но нам надоело скрывать, какие мы всемогущие, прикидываться кроткими и снисходительными, и мы улетели. Скажите, когда ему придется жить самостоятельно, он еще о нас пожалеет. Скажите ему, пускай знает, что виноват. Скажите, пускай не задирает нос и не строит из себя сверхчеловека. Скажите, ему нипочем не получить Нобелевскую премию, а если и получит, так дряхлым стариком, и тогда ему будет уже все равно. Скажите ему, мы так всегда им гордились и сейчас гордимся. Скажите, он нас совсем запугал. Скажите, мы знаем, что он воровал деньги. Скажите ему, пускай приберет у себя в комнате. Скажите ему, пускай напишет тете Рэй и поблагодарит за ролики. Скажите, ему надо перерегистрировать свою тачку, и нельзя же разъезжать на машине с одной фарой. Скажите, как мы ему лгали. Скажите ему, как мы раскаиваемся. Скажите ему, мы тоже несчастны. Скажите, нам обоим в детстве приходилось не лучше, чем ему. Скажите ему, как мы плакали от радости, когда он родился. Скажите ему, с его рождения началась наша гибель. Скажите ему, что мы пытались его убить. Скажите, мы знали, что делаем. Скажите, что мы его любим.
        О господи, доктор, ну почему, почему наш малыш должен был умереть?




ПРИМЕЧАНИЯ

        Биг-Сур - живописный район тихоокеанского побережья между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско.

        Кадэхи - город неподалёку от Лос-Анджелеса, с преимущественно латиноамериканским населением.

        Стив Маккуин (1930-1980) - американский актер, известен своими ролями ироничных, даже чуть циничных героев, готовых бороться за справедливость.

        Гидеоновское издание - издание Библии, выполненное благотворительной христианской организацией "Гидеон" для бесплатного распространения, особенно в гостиницах и среди молодёжи.

        Гриффит-парк - крупнейший парк Лос-Анджелеса.

        Флаг Конфедерации - флаг южных штатов в Гражданской войне в США (1861-65).

        Пит Сигер (род. 1919) - фолк-певец, известный, в частности, антивоенными песнями 1960-х гг.

        "Большой побег" - знаменитый американский фильм 1963 г. (режиссер Джон Старджесс), рассказывающий о бегстве группы из германского концентрационного лагеря.

        Mr.Natural - один из самых знаменитых персонажей комиксов, созданный Робертом Крамбом в начале 60-х.

        "Страна надежд и славы" - военный марш английского композитора Эдуарда Элгара (1901), превращенный затем в песню (текст написал поэт Артур Бенсон).

        метацид (тафос, паратион) - сильный и крайне токсичный инсектицид.

        "Бауш и Лом" - известная американская компания по производству оптики.

        йо-йо - распространенная в США, Западной Европе и Японии игра (сдвоенный диск на втягивающейся леске нужно запускать в воздух по различным траекториям).

        Сан-Мигель-де-Альенде - старинный город в центральной Мексике, известный своими архитектурными памятниками.