Антуан де Сент-Экзюпери               

МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ

XXIV

        Миновала неделя с тех пор, как я потерпел аварию, и, слушая про торговца пилюлями, я выпил последний глоток воды.
        - Да, - сказал я Маленькому принцу, - все, что ты рассказываешь, очень интересно, но я еще не починил самолет, у меня не осталось ни капли воды, и я тоже был бы счастлив, если бы мог просто-напросто пойти к роднику.
        - Лис, с которым я подружился...
        - Милый мой, мне сейчас не до Лиса!
        - Почему?
        - Да потому, что придется умереть от жажды...
        Он не понял, какая тут связь. Он возразил:
        - Хорошо, если у тебя когда-то был друг, пусть даже надо умереть. Вот я очень рад, что дружил с Лисом...
        "Он не понимает, как велика опасность. Он никогда не испытывал ни голода, ни жажды. Ему довольно солнечного луча..."
        Я не сказал этого вслух, только подумал. Но Маленький принц посмотрел на меня и промолвил:
        - Мне тоже хочется пить... Пойдем поищем колодец...
        Я устало развел руками: что толку наугад искать колодцы в бескрайней пустыне? Но все-таки мы пустились в путь.
        Долгие часы мы шли молча. Наконец стемнело и в небе стали загораться звезды. От жажды меня немного лихорадило, и я видел их будто во сне. Мне все вспоминались слова Маленького принца, и я спросил:
        - Значит, и ты тоже знаешь, что такое жажда?
        Но он не ответил. Он сказал просто:
        - Вода бывает нужна и сердцу...
        Я не понял, но промолчал. Я знал, что не следует его расспрашивать.
        Он устал. Опустился на песок. Я сел рядом. Помолчали. Потом он сказал:
        - Звезды очень красивые, потому что где-то там есть цветок, хоть его и не видно...
        - Да, конечно, - сказал я только, глядя на волнистый песок, освещенный луною.
        - И пустыня красивая... - прибавил Маленький принц.
        Это правда. Мне всегда нравилось в пустыне. Сидишь на песчаной дюне. Ничего не видно. Ничего не слышно. И все же тишина словно лучится...
        - Знаешь, отчего хороша пустыня? - сказал он. - Где-то в ней скрываются родники...
        Я был поражен. Вдруг я понял, почему таинственно лучится песок. Когда-то, маленьким мальчиком, я жил в старом-престаром доме - рассказывали, будто в нем запрятан клад. Разумеется, никто его так и не открыл, а может быть, никто никогда его и не искал. Но из-за него дом был словно заколдован: в сердце своем он скрывал тайну...
        - Да, - сказал я. - Будь то дом, звезды или пустыня - самое прекрасное в них то, чего не увидишь глазами.
        - Я очень рад, что ты согласен с моим другом Лисом, - отозвался Маленький принц.
        Потом он уснул, я взял его на руки и пошел дальше. Я был взволнован. Мне казалось, я несу хрупкое сокровище. Мне казалось даже, ничего более хрупкого нет на нашей Земле. При свете луны я смотрел на его бледный лоб, на сомкнутые ресницы, на золотые пряди волос, которые перебирал ветер, и говорил себе: все это лишь оболочка. Самое главное - то, чего не увидишь глазами...
        Его полуоткрытые губы дрогнули в улыбке, и я сказал себе: трогательней всего в этом спящем Маленьком принце его верность цветку, образ розы, который лучится в нем, словно пламя светильника, даже когда он спит... И я понял, он еще более хрупок, чем кажется. Светильники надо беречь: порыв ветра может их погасить...
        Так я шел... и на рассвете дошел до колодца.