Вавилон: Вестник молодой литературы. Вып. 1 (17). - М.: ВГФ им. Пушкина, 1992. Обложка Вадима Калинина. ISBN 5-86310-009-5 С.54-55.

СЛОВА ВОЗВРАЩЕНИЯ         Это в один из дней.         Она разгуливала по комнате и, глядя на кончики своих туфель, пыталась запрыгнуть туда, где хотелось. Увидев, что я не сплю, и руками, чтобы молчал. Не догадываясь, что она сейчас подойдет, так и хотел до вечера. А было еще двенадцать. Ну, и время прошло бы. Но легкие шаги по клеточкам пола и солнце в окошке быстро падало к горизонту пока она шла. Потом я увидел и вспомнилось.         Я уверен, что знал тебя с детства. Может быть, сны заставляли тебя говорить. Где нас не найти, только внутри, только отсутствие слов, по которым нас узнавали. А так они проникают и пробуют убивать окраины. - Страшное, непохожее подобие просто войны. Ты знаешь месть числа, это и есть. Номера домов, телефонов, ответов... Вряд ли ты успевала кричать.         А тогда... дом без номера; двенадцать названий времени наших встреч, тепло твоего голоса. А в одиночестве бесконечные поиски постоянства.         Приходи еще. Приходи, и мы вместе будем бросать в них все, что подвернется, и прочь, к воде и лакомым травкам. Но только навсегда, а то нас опять разгонят.         Придешь и взгляни: растение с картинами бывшего на ветвях. Расступаются ветви, и там, за ними, вода начинается. Теплая от густого вечернего солнца. Серебристые рыбки тихо плывут, на юг. Страшного не бывает, лишь немые теплые струи, для растворения наших рук. Эта жизнь по всей длине чудесной реки - то же, что было с нами когда смотрели вдвоем один сон. Здесь обитать неподвижно, и тень моста между водой и водой, где мы всегда, в пути. И прятаться от живущих на твердой земле, они иногда приходят за нами с длинными числами, и слова указаний. Прочь от них можно лишь в воду падать.         А мелкая рябь на реке иногда - это мысли твои. БОГ         Бог живет в дупле большого дерева. Выглядывая из дупла, он видит далеко внизу Город: башни, мосты и повозки. И не боится упасть, а медленно опускается то на крышу, то на мост, то прямо в повозку. ХРАМ         Он столь высок, что солнце, всплывая к полудню, плавит кресты над куполом. В полдень оно застывает в небе, и начинают вращение стены храма, покрытые числами всех событий от самого рождения Города. Тогда поднимается пыльный ветер на улицах, и городская История рассыпается, словно колода карт.         Храм очень древний и не имеет конца, ибо весь Город когда-то хранился внутри него: свернутые в клубок улицы и дома с лицами жителей в окнах. А что в нем теперь - никому не известно. АЛЕКСАНДРА         Старая Александра, уборщица, ползала по стенам и потолку со своими тряпками. Двигались тряпки за нею, мутные капли шлепались на пол или на кончик языка, если я успевал. Тогда внутри становилось тепло, и этого хватало до вечера. А вечером она приглашала:         - Приходи, я тебе чаю согрею, а кроме чая ничего у меня и нет.         Александра жила в маленьком деревянном окошке и щурилась, улыбаясь. А длинная палка с тряпкой на самом конце называется шваброй, сказала она. А потом однажды сорвалась с потолка во время работы и убилась. А швабра осталась и до сих пор стоит у меня в углу.

"Вавилон", вып.1:                
Следующий материал