РИЖСКИЙ ПУТЕПРОВОД

Бодрствую я ле-
жу, ибо верч-
у в одеяле
внутренний смерч.

Звуками ухо-
дил меня, вот-
кнувшись мне в ухо,
путепровод.

Балтику залу-
чает он к Риж-
скому вокзалу,
в прелести крыш.

Что же, блин, в исте-
ричном меж зда-
ниями свисте
в ночь поезда?

Тьму ль они рыбы
тухлой, из Ли-
вонии прибы-
вая, ввезли?

Партию ль латы-
шей не без бас-
аевской платы
вывезли с баз?

Иль это с Лука-
шенко иль с Куч-
мой у них слука
в поле средь куч?

Или с Кавказа
катятся тём-
ным они к Каза-
хстану путём?

В тамбурах зада
ихнего гаш-
ишный ли задо-
хнулся торгаш?

Стал ли в вагоне
дедушка-сер-
дечник, агони-
зируя, сер?

Так иль иначе,
слёзы, сочу-
вствовать им начи-
ная, сочу:

тех, кто в недомо-
ганьи не скон-
чается дома,
близок мне стон!

Иль всё так обна-
жённо значи-
тельно загробно –
просто в ночи?

Так что не низмен
к лучшему с бук-
вальностью измен-
ившийся звук –

ставший как жрече-
ские, как ор-
акула речи
лёгочный ор!

Значит, и плевра,
сдохнув, из ик-
ания превра-
тится в язык!

Вот и у пое-
здов так пространс-
твенно тупое
с выходом в транс

частое окса-
латное ды-
ханье Чейн-Стокса
чистой воды.