Кошки в моей жизни / 21.06.2006

• Александр Уланов

  Кошка самостоятельна и неясна — собака нуждается в хозяине и смотрит на него собачьим взглядом. Все-таки человек — то, что он любит. Я — на стороне тех, кто любит кошек. Так кошки помогают различать.

  Живая свобода. Которая, однако, порой стирается в песок так же, как у людей. Кот, просыпающийся только для того, чтобы поесть.

  Чуткость, мягкость (не бесхребетная, с когтями), упрямство. Радость — древнеегипетская Бастет. Ночь интереснее дня, тот слишком определенный.

  Кошка — одно из немногих абсолютно элегантных существ (еще змеи). Ни одного неточного движения. Легко вспрыгивает на столбик, где еле помещаются составленные вместе лапы, — и оглядывается: что тут особенного? Если бы каждый автор так относился к им написанному: ну и что?

  Говорят, что все женщины — кошки. Не все; а кто кошки — разные. Знал я замечательную мышь, из которой потом получилась довольно посредственная кошка. Хотя знал и кошку — рыжую, более чем настоящую, так и подписывавшую свои рисунки. Ее уроки кошачьего языка и жестов («хвост поднять — это у них как шляпу снять»). Ее мяуканье — от восторженного до разочарованного.

  В Китае домашней живности мало — негде и сложно. Свободно ходящую кошку видел за несколько лет четыре раза. Первый — провожая тебя, когда расстояние между нами свелось к нулю. Кошка посмотрела на нас одобрительно. (Там с кошкой связывают лень и способность легко уйти туда, где лучше кормят; поэтому в Китае сравнение с кошкой для женщины — не комплимент. Но не в том ли дело, что китайская культура требует от человека прозрачности и очень скептически относится к личной свободе? Потому и кошку старается дискредитировать. А у тебя — и независимость, и непредсказуемость.)

  Рим — город кошек. В раскопанных развалинах достаточно дырок, и где-то можно насчитать три десятка кошек, не сходя с места. Никаких воплей, зачем драться, если можно греться на солнышке, кошки спокойны и ироничны, современные римляне. Площадь у Торре Арджентина ты так и звала кошачьим форумом, и смотрела на кошек, пока я перекапывал художественные альбомы в ближайшем книжном.

  Кот, существующий в пространстве с девочкой и двухметровым удавом — и уклоняющийся от них и прочих посетителей, держащий дистанцию, оберегающий свободу. Baby, cat and snake never meet — говорит Леонард Шварц, не хозяин, просто — тоже живущий в этом кусочке Америки.

  Совмещать чужую свободу со своей — проблема. С человеком иногда получается, на кошек уже сил не остается. Я люблю их, но на расстоянии. Не пытаясь извиняться, что дома ни молока, ни рыбы — только шоколад, хлеб и яблоки. Но кошке хорошо помогать. Собирали всякие шкурки и косточки, и была у тебя в холодильнике Кашкадарьинская область.

  Кошка — независимость и теплая тайна. Но тогда иные люди — более кошки, чем кошки.