путешествия в моей жизни / 16.05.2005

• Александр Уланов

          Что — путешествие? Поездка на работу? Даже если вместо электрички из пригорода — самолет до Пекина? Если в конце пути встречаешь то же самое, что оставил в прошлый раз? Поездка через реку — туда, где лес и холмы? Близко, но там очень даже можно заблудиться, смотреть на туман над озерами, протянуть руку на шорох за спиной и вытащить оттуда крота.
          Но много ли видит турист? Соприкоснуться — поработать, хотя бы искать стихи в библиотеке университета штата Айова. А четверть или треть каждого года в другой стране — это путешествие? Вот сейчас я пишу это там — для здесь — так где я? И как там не потерять тех, кто здесь, а здесь — ту, которая там?
          Было лето, когда плавал в Японском море во Владивостоке, в Желтом в Даляне, в Атлантике на Лонг-Айленде, в озере Тайху около Сучжоу и в реке Сунхуацзян в Харбине. Но на Волгу времени уже не хватило. И бумаги дома в таком состоянии, что легче заново написать, чем найти.
          Есть страны, где не был, и не хочется. Северная Корея или что-нибудь фундаменталистски-исламское. Тупости и страха — дома достаточно.
          На одном месте неинтересно — хорошо бы жить пару месяцев в Питере, пару в Риме, пару в Нью-Йорке, немного в домике на берегу Черного моря, немного в лесу. Путешествие открывает и сносит крышу. Но это и так ясно, кому не — тот, наверное, мертв.
          Путешествие — встреча, причем не только с тем и теми, куда, но и с тем, кто с тобой. Путешествовать с той, чьими глазами можешь смотреть. С кем три взгляда — мой, твой и наш. Подарить гору, город, страну. Помнишь, мы шли с тобой к рукаву реки, и вроде бы должны были в него упереться, но вдруг оказалось, что это только озеро, его можно обойти, а река еще неизвестно где, и мы долго не могли привыкнуть к свалившемуся в руки пространству. И когда я первый раз сидел на лестнице, спускающейся от Тринита деи Монти к пьяцца ди Спанья, я подумал, как хорошо было бы тут сидеть с тобой. Пришлось кое-что делать и подождать, но с тобой там действительно было прекрасно.
          И ни в коем случае не толпой. В крайнем случае — перемещаясь из города в город вместе, мгновенно разбиваясь на пары-тройки по прибытии, только удивленно приветствуя друг друга иногда на улицах Великого Устюга или Тотьмы.
          Но и прощание тоже — я не думал, что вижу тебя последний раз, провожая на поезд в Донецк. Карта Владимира, на которой мы сидели у Дмитриевского собора, мятая и подклеенная, есть. А тебя уже нет.
          А вообще каждый — путешественник, даже лежащий в кровати, если он хочет и умеет.
          А вдвоем тем более можно далеко попасть — даже не поднимаясь на ноги.