мобильный телефон в моей жизни / 2.03.2005

• Татьяна Щербина
  Deus ex telephon

  Будущее я еще могу себе представить, хотя заведомо неверно, как водится, с прошлым же дело обстоит гораздо хуже. Не только с доисторическим, до моего рождения, в котором не было электричества и самолетов. Как это, вместо простой лампы, уставить стол сотней свечей? Я никогда не доскакала бы до Парижа на лошади и не доплыла бы на суденышке до Нью-Йорка. Но я писала на пишущей машинке. Помню отчетливо процесс, но не понимаю, как хватало терпения, энтузиазма, усердия закладывать три листочка с двумя копирками, замазывать слова белым лаком из бутылочки с кисточкой, резать и подклеивать страницы. Воспоминания о жизни без мобильного телефона еще свежее: он появился в моей жизни всего шесть лет назад.

  Помню расхожую фразу: «Мне надо домой, мне будут звонить». Те, кто не застал жизни без мобильных телефонов, не поймут значения этих слов, а за ними — целый образ жизни: шнур, которым человек привязывался к месту. Стационарные телефоны тоже ведь были на проводах, и определенная степень замкнутости пространства казалась естественной. Плюс ко всегдашнему каналу связи с миром — окну — некогда прибавились еще два: телевизор и телефон. Большинство людей без телевизора не могут, просыпаются — включают, приходят домой — включают, даже если его не смотрят и не слушают, картинки и голоса из внешнего мира должны поступать в дом, иначе — клаустрофобия.

  Окно уже не помогает, за ним один и тот же неподвижный кадр, разве что машины снуют внизу и люди, которых гораздо меньше, чем машин. Эта хоть и двигающаяся картина — будто ролик без начала и конца, крутится и крутится. Настоящее окно — телевизор, осуществляющий связь с миром вообще, принимающий сигнал от него и ответного сигнала не требующий. Телефон — связь стопроцентно подлинная: почти осязаемая, почти зримая, хотя в трубке нет ничего, кроме звука. Телевизионная картинка может быть как свет от погасшей звезды — в записи, может быть постановочной фальшивкой, а не реальными позывными единственной населенной планеты (это мой вызов инопланетянам). В телефон же приходит настоящий человек. Тем, кто много разговаривает по телефону, всяким офисным работникам, кажется, что мир перенаселен, что демографический взрыв накроет всех взрывной волной, а тем, кто ведет только частные беседы, мир кажется собранием избранных — тех, с кем можно поговорить, — и их становится всё меньше и меньше.

  Если сегодня отнять у всех мобильные телефоны и выход в интернет, выживут одни старики, для которых это просто игрушки, остальных погубит клаустрофобия. Незаметно произошла еще одна цивилизационная революция. Человек становится кочевником, как и в самые первобытные времена. Где клев лучше, где мамонт мясистей, там и он. Пишешь ему письмо — не в его дом, а неизвестно куда, известно лишь кому, — и он получает его на своем ноутбуке или в каком-нибудь интернет-кафе. Звонишь ему — не домой, а прямо в ухо, которое может в этот момент оказаться в любой точке единственной населенной планеты. И вот ведь что произошло. Идет человек по улице, вокруг много людей. Но если у него с собой нет мобильного телефона или если на этом телефоне кончились деньги, и он блокирован, или если телефон разрядился и потому выключился, — человек начинает паниковать. Нет, он не ждет срочного звонка и сам не должен немедленно звонить. Он просто идет по улице, сидит в кафе, но если телефонный экранчик не горит, у человека разыгрывается приступ клаустрофобии.

  Он на открытом пространстве — но дело же не в наличии или отсутствии стен, а в наличии или отсутствии людей. Да вот же они, люди, их табуны, скачущие по тротуарам, стада, плетущиеся по мостовым, их кучки, соцветья, рои, облепившие ресторанные столики и бутафорию магазинов. Но человек, у которого не работает мобильный телефон, чувствует, что он находится в пустыне со скорпионами, абсолютно один. Люди? Нет, люди — больше не люди, это такая же часть ландшафта, как деревья, здания, автомобили, бродячие собаки, визжащие кошки, гадящие голуби и суетливые воробьи. Или манекены в витринах, или манекены-игрушки: Санта-Клаус, который поет и приплясывает, почти как настоящий. А он существует, настоящий, тот самый?

  Настоящие люди — в мобильном телефоне. Нет, человека в пустыне не надо спасать от скорпионов, они не агрессивнее городской нечисти, человек просто должен знать, что в любой момент он может нажать на кнопку и соединиться. Зачем? Просто, чтоб убедиться, что он не один на свете. Что он услышан. Что он и сам запеленговал сигнал от брата по разуму.