Три дня у меня было предчувствие
черного языка. Стояла, молчала,
курила, рассеянно улыбалась,
ничего не говорила маме. И утром
увидела – вот он! Совершенно
черный язык в розовом рту,
восклицательный знак в привычной
физиологической прозе, тревожный
звонок, телеграмма (молния). В ужасе
позвонила в аптеку: "Скажите,
как лечится черный язык?" Любезно
ответили: "Язык человека обычно
немного красный и черный немного.
Это с какой точки смотреть, какую лампу
включить..." Я бросила трубку. Кинулась
в шоке к машине, с места рванула, четыре
часа моталась по городу, разворачиваясь
беспорядочно, руки дрожали, и озарило:
"Есть же друг Доктор! С детства я помню,
как он пил кофе на кухне и говорил
о политике и литературе, подтянутый,
свежий!" Опять к телефону: "Спасите!"
"Спокойно! Скорей приезжай." Вот
я у доктора, тот достает для наблюдений
приборы из новых металлов, а я уверяю:
"Черный язык мой видно отлично
и так!" Он все равно приближается
с длинной трубой, а я открываю рот.
"О-о-о!" – с уважительным ужасом он отступает.
Чернота черного языка абсолютно конкретна.
Но доктор испугу не сдаст бороды и привычек.
"Утомление, стрессы и творческий поиск,
вот что виной черноты, но таблетки
помогут нам, белые, стойкие в цвете своем".
Выпила пригоршню химии, села в машину,
дома свалилась в постель и уснула. Встала
на утро, глянула в зеркало – он! Розовый мой,
незабвенный! Ворочается, нежится в утреннем
свете. "Доктор, спасибо!" – я позвонила,
но маме все равно ничего не сказала.
Скрытной я стала, успев повзрослеть.
Вообще говорить теперь стала я меньше,
я как-то не уверена в цвете своего языка
и боюсь в глазах собеседника узнать отражение
черной полоски, плоти упорной, чужой.